Мертвый сезон. Мертвая река

Потом наступил на тлевший в траве окурок и посмотрел в сторону холмов, все еще серых, но уже различимых. Перевел взгляд вниз – к лесу, скалам и морю. Не так уж до них и далеко.

Прислушался к птицам. Чистые и добрые звуки наступающего утра, столь же надежные и реальные, как солнечный свет. Птичье пение помогло.

– Я считаю, – повторил он, – что в прошлый раз мы кое-кого упустили. И те, кого мы упустили, никуда не делись. Просто на время залегли тише воды ниже травы.

4:47

К тому моменту, когда Дэвид Холбард оторвал взгляд от компьютера, за окном светало. «Все, довольно», – подумал он, хотя усталости не ощущал.

Сидя в кожаном вращающемся кресле, он оттолкнулся от стола, вынул дискеты из приводов и убрал их в папку.

Ночь пролетела быстро и продуктивно. Такое он мог проделывать еще со времен колледжа – работать все звездопады напролет, – при условии, что проект был достаточно сложным, чтобы бросить вызов.

После колледжа минуло тринадцать лет. Поредевшие на голове Дэвида волосы соврать не дадут. Но энергии у него меньше не стало. Просто подливай кофе, и все будет в порядке.

Дэвид Холбард мог считать себя человеком, довольным жизнью. Доволен он был и сейчас. Потягивая остатки остывшей пятой чашки.

Его всегда удивлял такой настрой. Первый год после окончания Пенсильванского университета, а затем и Бруклинского политехнического института обернулся ведь сущей катастрофой! Инженерный вуз готовил Дэвида к серьезным проектным задачам, но работа в «Комкорпе» оказалась шаблонной и душившей правилами, не сходящей даже за немного увлекательную. Проторчав там полтора года, он уволился, положившись на удачу.

Работа в «Ай-Би-Эм» была получше – разработка нового программного обеспечения для Береговой охраны США. Дэвид и еще двое парней самостоятельно сделали основную часть работы и потрясно провели время. Но на полпути Охрана свернула проект. Сказали, мол, слишком сложно у них получается.

Ничего «слишком сложного» в разработанном ПО команда не видела.

Это мозги у их начальства оказались чересчур размякшими.

В следующие три года начались и закончились еще два проекта, и в 1986 году Дэвид столкнулся с тотальным выгоранием, полным разочарованием. Такими темпами Дэвид докатится до того, что будет конструировать трансформаторы или еще что-нибудь столь же скучное, вкалывая целыми днями и ненавидя себя, а также Эми – за то, что та его терпит.

К тому времени Дэвид уже женился на Эми, его бывшей помощнице еще в «Ай-Би-Эм», – единственном светлом пятне во всей его суматошной, беспорядочной жизни. Вскоре они решили упростить ситуацию: подыскать местечко, которое бы понравилось обоим, и попытаться наладить в нем совместную жизнь. Немного сбережений у них имелось. А если совсем припрет, они могли бы заняться ремонтом телевизоров и радиоприемников.

Дэвид с Эми были молоды и умны – и почему бы, черт возьми, нет?

С местом определились легко. Эми была родом из Портленда и по-прежнему считала штат Мэн своим домом. Дэвиду же, уроженцу Бруклина, побережье штата Мэн показалось приличным местом.

И своего мнения с тех пор он не изменил.

Дэвид выключил компьютер, поднялся с кресла и направился к широким раздвижным стеклянным дверям, ведущим на открытую террасу. Сдвинув одну половину, он впустил в комнату свежий утренний воздух.

Ветер шевелил высокую траву и золотарник, росшие за полосой из дубов, но день, обещал быть погожим.

Маленькие птички порхали меж ветвей, сбиваясь в стаи и распевая в листве деревьев.

«Еще одну чашечку, – подумал Дэвид, – прямо здесь, на террасе».

Он прошел обратно на кухню через кабинет и до краев наполнил кофейную кружку.

Кофе Дэвида никогда не бодрил. Это делала работа.

Оно ведь так и должно быть.

С кружкой в руках Дэвид вышел наружу и опустился в одно из зеленых деревянных кресел, выстроенных рядком вдоль потертых перил.

У него над головой покачивались на ветру две толстые ветки. Та из них, что была больше, тянулась через всю террасу, едва не касаясь окна спальни, располагавшейся по соседству с кабинетом.

Там сейчас спала Эми.

«Надо будет на днях спилить», – подумал Дэвид.

В глубине души ему не хотелось трогать деревья. Их было десять, посаженных неравномерно, – сплошь черные дубы, высокие, старые и почтенные, явно заслужившие свое право на жизненное пространство.

Видеть деревья подобных размеров так далеко на севере было нетипично. Под напором дувших с океана холодных ветров здешняя растительность стелилась низко, жалась к земле. Смиренная.

Дэвид шевелил пальцами ног и неторопливо отхлебывал кофе.

Сидел он босиком. Солнце уже успело согреть террасу.