Месма

Отдышавшись, Антонина стянула с себя клеенчатое осеннее пальто, вышедшее из моды уже лет двадцать назад, и повесила его на крючок. Сбросив уличные туфли, всунула ноги в тапки и отправилась на кухню.

Сполоснув руки под краном, Антонина решила поставить чайник. В магазин она не заходила, да и есть ей особенно и не хотелось. Решила ограничиться неспешным вечерним чаепитием.

Налила воды из крана в чайник и поставила его на плиту. Затем взяла с полки блюдце и хотела было поставить его на стол; резко обернулась и мгновенно застыла от ужаса: прямо перед ней, в кухонном дверном проёме, неподвижно стояла высокая статная фигура…

Руки Антонины затряслись, блюдце выпало из одеревеневших пальцев и, ударившись о доски пола, разбилось вдребезги с оглушительным звоном. Белые осколки брызгами разлетелись во все стороны…

— Господи помилуй! — закричала в смятении Антонина.

— Мама! Да ты чего? — раздался укоризненно-удивлённый женский голос. — Это же я, Галя!..Что с тобой?

Антонина вытаращенными глазами смотрела на неведомо как оказавшуюся перед нею дочь. Это действительно была Галя собственной персоной — в брючном тёмно-синем костюме и лёгком шарфике, с элегантной небрежностью завязанном на ее высокой стройной шее. Серые глаза наблюдали за Антониной с мягкой тревогой, аккуратно уложенные пепельного отлива волосы спадали на плечи, а над бровями волосы свисали ровно подстриженной густой чёлкой. Красавица, каких поискать… Ни дать ни взять, молодая столичная дама!

- Ох! — Антонина отшатнулась к кухонному столу, рукой хватаясь за сердце, готовое выскочить из груди. — Боже мой… Галка! Ты… ты как здесь оказалась?

Женщина с трудом переводила дыхание.

— Ну как… взяла вот, и приехала! — сказала она, пожав великолепными плечами. — Да ты не рада мне, что ли? С чего так испугалась?

— О-ох! — снова едва выдохнула Антонина. — Ужас, как испугалась! Ну… разве так можно? У меня прямо сердце чуть не разорвалось! Так ведь угробишь мать-то свою ненароком…

— Ну… не знаю, право, — произнесла Галя с долей обиды. — Вообще-то я думала, что домой могу приехать в любое время и без приглашения. Так что ты уж прости, коли я не ко времени…

— Да ладно тебе, еще дуться вздумай! — воскликнула Антонина уже спокойнее. — Ну конечно, я рада! Однако нельзя же так вот подкрадываться, бесшумно совсем, прямо как кошка, да еще со спины! Оборачиваюсь, а тут — кто-то стоит! Кошмар! Ужас, как испугалась…

— Ну не знала я, что ты такая пугливая стала! — улыбнулась Галя примирительно. — Думала, сюрприз тебе сделать, перед тем, как в Москву возвращаться. Уже больше часа здесь сижу, да тебя поджидаю…

— Так в темноте и сидела? — удивилась Антонина. — И свет не зажигала?

— Нет. Подумала, ты и впрямь испугаешься, если к дому подходить станешь, а у тебя в окнах свет горит.

— Постой-постой… — Антонина подозрительно и внимательно оглядела дочь, будто желая твёрдо убедиться, что перед нею именно Галка. — А как же ты в квартиру-то вошла? Ключей ведь у тебя нет?

— Ой, мама! — воскликнула Галя уже с явным нетерпением. — Ну хватит тупить-то, в самом деле! У меня ключей нет, но ключи от нашей двери всегда были у тети Маруси! Еще с тех пор, когда я маленькой была! Я пошла к ней, она мне и открыла!

Это была правда. Второй экземпляр ключей издавна Антонина держала у соседки Марии Андреевны — так, на всякий случай. Мало ли что может случиться, не дверь же потом ломать…

— Ну ладно… — буркнула Антонина, вконец успокоившись. — Ну надо же… прости ты меня, дочь: я в последнее время сама не своя стала. Порой думаю, с ума сойду с тоски, да одиночества. Того и гляди, умом тронешься!

— Да ладно, чего уж там, — примирительно заметила Галя. — Считай — проехали. Успокоилась, и слава Богу!

— А чего ж письма-то не прислала? Или телеграмму хоть… я бы подготовилась, тебе угощение бы справила, испекла б чего-нибудь…

— Мам… я же говорю, сюрприз тебе хотела сделать! — отвечала Галя. — Вижу теперь, что не вышло.

— Не вышло?.. Владик-то написал, что приедем, мол, в конце августа. Я ждала-ждала, и хоть бы что: ни сами не едут, ни письма не шлют… Ничегошеньки! Вот и весь сюрприз… И вот на тебе — как снег на голову! Послушай-ка… — Антонина покосилась на дочь снова с подозрением, — а Владик-то где? Он не с тобой разве? Или в комнате спрятался, чтоб выскочить оттуда, как чёртик из табакерки? Сюрпризы-то ваши как у малых детей…

— Ну вот и хорошо… — Галя радостно улыбнулась. — Шутки пошли, стало быть, вот и пришла в себя наконец. Нет, мама, Владик в комнате не прячется. Я одна приехала.

— А что же это он? — Антонине вдруг сделалось как-то странно тоскливо от того, что Влада она не увидит. — Я думала, вы вместе приедете… Да и сам он про то писал.

— Мам, а тебе что, меня одной недостаточно? — в голосе Гали прозвучала тонкая обида. — Помнится, ты моих кавалеров никогда не жаловала! А тут на тебе — Владик ей понадобился. Нет Владика, уехал он! Сентябрь кончается, у него давно уже на курсе занятия начались.

— А ты тогда почему с ним не уехала? Тебе ведь еще год учиться?

Галя вздохнула, как вздыхает человек, вынужденный общаться со слабоумным.