Месма

— А у меня лекции начинаются на месяц позже, — терпеливо объяснила она. — У меня последний, пятый курс остался, если ты не забыла. А впрочем неудивительно: ты и в прошлые годы толком не знала, когда у меня в школе четверть заканчивается, когда каникулы начинаются… Тебе и школьные-то мои дела всегда до лампочки были, куда уж теперь до моих дел институтских.

Этот непринуждённый дочерний упрёк Антонина проглотила молча, хотя по сердцу как ножом резанула обида. Нашла, чем мать попрекнуть: такие вещи она помнит, а вот то, что мать ее вырастила — так об этом напрочь забыла! Неблагодарная…

— Ну ладно, чего уж там, — махнула рукой Антонина, — давай вот к столу. Только вот поесть у меня толком и нечего, не готовилась я.

— А мне и не надо, — беспечно отвечала Галя, — я не голодная. Да и времени у меня немного: уезжаю в ночь. Поезд уходит из Зеленогорска в час ночи…

— Да ты что? — Антонина всплеснула руками. — Ну как же так-то… не по-людски…

— Да пустяки всё это, — улыбнулась Галя. — Я ведь только повидать тебя хотела; вот повидала, да и ладно! Побуду у тебя часика три, да и поеду. До Зеленогорска еще доехать надо.

— Ну садись, дочка… чайку горячего хоть попьёшь!

— Чаю попью, — согласилась Галя, присаживаясь к столу.

Антонина вытащила из холодильника все свои нехитрые запасы: как же — дочь в кои веки приехала, угостить надо! Незаметно весь стол оказался заставленным всякой всячиной: тут и сыр, и колбаса, и кусок сала, немного рыбки копчёной, огурчики маринованные. К чаю мать поставила блюдо с печеньем, несколько баранок и кулёк шоколадных конфет: давно купила, сама не трогала — всё детей в гости ждала…

- Мама, ну куда столько? — беспомощно улыбнулась Галя. — Я же сказала: не голодна я! Чаю вот только и попью…

— Ты ешь, дочка, ешь! Поснедай вот, что хочешь… немножко! Ну как же так, не предупредила ты меня, я пирогов бы справила!

— Да какие там пироги, мне за фигурой следить надо! С пирогов твоих я, как бочка, сделаюсь! Твой дорогой Владик на меня тогда и не взглянет.

- Да перестань ты! Брехня всё это… — Антонина вертелась вокруг сидевшей за столом Галки и никак не могла успокоиться. — Еще как взглянет. А то — я ему не взгляну! Ишь! Пусть только попробует не взглянуть…

- Ой, да хватит мельтешить, в глазах рябит от тебя! Уймись, сядь уже!

- Сажусь, сажусь… — Антонина села напротив Галки. Внимательно посмотрела на нее. Какая же красавица выросла у нее дочь! Как в старину говорили: ни в сказке сказать, ни пером описать… Да какая статная, да высокая… Чудо, а не девица!

— Слышь, Галь… а может, беленькой тебе налить, а? — спросила Антонина. — За нашу встречу… Стопарик-то прихлопнешь, поди?..

— Мама… ты чокнулась, что ли? Какой еще стопарик, если у меня поезд через четыре часа? — Галя смотрела на мать с нежной укоризной.

— А, не хочешь? Ну и ладно… Ладно! — торопливо согласилась Антонина. — А я тогда сама выпью чуток. Дочка ведь ко мне приехала — радость-то какая! Ты не против?

— Ты у себя дома, мам, — сухо ответила Галя. — Как я могу быть против? Мне от этого никакой радости нет, но… пей, коли душа просит.

Антонина порывисто сорвалась с места, раскрыла висящий над столом шкапчик и вытащила из него початую бутылку «Столичной». Поставила себе маленький граненый стаканчик, вновь села за стол, наполнила стаканчик до краёв…

— Ну, за тебя, моя родная! — сказала она, поднимая стакан. — Красавица ты моя…Как же я скучала-то по тебе! Господи, наконец-то приехала! Ну, за твоё счастье! Чтоб было оно у тебя не как у меня…

Галя смущённо опустила взгляд своих чУдных серых глаз, робкая улыбка тронула ее губы. Антонина выпила стакан единым духом, смачно закусила хрустящим огурцом.

— Галочка… ты ешь, пожалуйста, ешь! Негоже в дорогу-то с пустым желудком отправляться… — сказала мать слегка поплывшим голосом. — А давай я тебе чаю налью? Чайник-то вон вскипел уже…

— О Господи… — вздохнула Галя. — Ну что с тобою делать, налей…

Антонина вскочила снова, заварила дорогой гостье свежего крепкого чаю. Подвинула ей печенье, конфеты…

— Кушай, миленькая, кушай… — скороговоркой проговорила она. — Мне для тебя ничего не жалко. Послушай, а может, останешься, а? Хоть на ночь осталась бы! В кои веки у матери праздник такой, и вот сразу же уезжать. Неправильно это…

— Правильно, неправильно, надо ехать, мама, — сказала Галя. — Нельзя мне к началу семестра опаздывать. Дела у меня… неотложные.

— Вот так всю жизнь, — горько вздохнула Антонина, наливая себе еще полный стакан водки. — Мать у тебя завсегда на последнем месте и была. Дома жила — так одни тряпки, шмотки, кобели там молодые у тебя на уме, а на мать наплевать! Она ведь как лошадь ломовая, всё выдюжит! Тебе было лишь свое бы взять, а там хоть трава не расти…

— Да что же такого я у тебя взяла? — горько заметила Галя, наблюдая, как мать выливает себе в горло второй стакан. — Уехала в Москву от тебя в чём была! Разве что учебники, да тетрадки с собой прихватила. Тебе ведь они были без надобности?