Месть Альбиона

В посольстве Фитч встретил Сергея чуть ли не с объятиями.

— Очень признателен вам за контакт с господином Телегиным, — сообщил он, едва Белозёров переступил порог кабинета. Серые, глубоко посаженные глаза искрились дружелюбием.

— Никак встретились? Узнали, что надо? — сдержанно спросил Сергей.

— О да! Владимир Митрофанович сумел разговорить брата. Если коротко, взрыв в царском поезде на самом деле был. Покушение организовали недобитые народовольцы. Их ищут… Словом, я уже составил подробное донесение в Форин-офис. Поручение посла выполнено, и это благодаря вам.

— Рад за вас, — нейтральным тоном отреагировал Сергей.

— А я за вас.

— За меня-то с чего?

— Сегодня из Лондона пришёл ответ на мой запрос. Помните, я обещал заказ на портреты членов королевской семьи? Так вот, позировать русскому художнику согласились племянница и двоюродный внук Её Величества королевы Виктории. Вслед за ними интерес проявили также Сеймуры, Спенсеры и некоторые другие аристократические фамилии. У вас есть шанс стать флагом русской живописи в Британии. Так что я слово держу.

— Замечательно, — серьёзно сказал Сергей, надеясь, что Фитч не почувствует разбиравший его сарказм. — Флаг, — оно, конечно… Когда ехать-то?

Англичанин развёл руками.

— Месяца через два-три. Раньше не получится. До этого я попрошу вас ещё кое в чём помочь… Да и портрет мисс Элен надо закончить.

Сергей выдержал паузу.

— А надо ли? — задумчиво спросил он.

— В каком смысле? — ответил Фитч вопросом на вопрос, глядя на Белозёрова с недоумением.

— В таком, Эдвард, в таком… Скажу откровенно: после того, что случилось, я не то что рисовать, глядеть на неё не хочу.

Фитч рассмеялся.

— Позвольте вам не поверить, мой друг. На красивую женщину смотреть всегда хочется. А если серьёзно… — Англичанин протянул Сергею коробку с сигарами, угостился и сам. — Как вы уже поняли, мисс Элен иногда выполняет мои просьбы, порой деликатные…

— Да уж, деликатные, — процедил Сергей. Перед глазами непрошеным видением мелькнула очаровательная грудь Элен. — Деликатней некуда.

— Если вспомнить недавний… м-м… эпизод, ничего личного в нём не было. Понимаете? Я попросил, — она выполнила. И только. Никаких эмоций мисс Элен в ситуацию не вкладывала, тем более отрицательных. Знаю точно, что она к вам относится превосходно и с нетерпением ждёт продолжения работы над портретом.

— Да неужели?

— Уверяю вас! Да что это я за неё говорю? Пусть сама скажет. — И, прежде чем Сергей успел возразить, англичанин взял со стола колокольчик, позвонил. На пороге возник лакей Грегори. — Попросите мисс Элен пожаловать ко мне, — распорядился Фитч. Перевёл взгляд на Сергея. — Вспомните, мой друг, ars longa, vita brevis…[2] Мелкие недоразумения сотрутся, а портрет прелестной женщины останется… может, и в веках.

— Эк вы хватили…

— А почему бы и нет? Знал ли Микеланджело, расписывая Сикстинскую капеллу, что его фресками будут любоваться даже спустя четыре столетия?.. Я видел наброски к портрету мисс Элен. Вовсе не хочу вам льстить, но вы на полпути к шедевру.

Вошла Элен. Взглянув на неё, Сергей невольно поразился. Недавно на него кинулась разъярённая фурия. А сейчас перед ним стояла овечка с кротким выражением лица и невинным взглядом изумрудных глаз. Прямо кающаяся Магдалина, ядрёный корень, осталось только руки к груди прижать. Вот ведь метаморфоза…

Мужчины поднялись.

— Вы просили зайти, Эдвард? — поинтересовалась девушка, улыбаясь сразу обоим.

— Да, мисс Элен. Прошу вас, садитесь…

— Я чем-то могу помочь?

— Безусловно. Видите ли, дорогая, Сергей Васильевич не хочет продолжить работу над вашим портретом. Говоря прямо, он на вас обижен за тот небольшой инцидент… Я же, в свою очередь, пытаюсь объяснить, что вы лишь выполняли мою просьбу и никаких специальных намерений оскорбить его не имели. Ведь так?

Сергей отказывался верить своим ушам. Это утончённое лицемерие или они его считают идиотом? Жахнуть человеку серпом по причинному месту… а потом уверять, что ничего дурного и в мыслях не было? Ай да англичане…

— Возможно, в какой-то мере я перед Сергеем Васильевичем виновата. Но я вовсе не хотела причинить ему ни малейшего зла, — сказала девушка. («До чего же мелодичный голос, провались она».) — Напротив, ничего кроме симпатии, я к нему не испытываю. Будет в высшей степени жаль, если он откажется меня рисовать.

— Вы сами-то поняли, что сказали? — холодно спросил Сергей. — Инсценировать попытку изнасилования и при этом уверять, что не желаете зла? Вы меня за болвана держите? В общем, так, Эдвард. В агенты свои вы меня завербовали, тут деваться некуда. Но в этом раскладе художником работать отказываюсь. Тут уж, знаете ли, что-нибудь одно. Аванс Фалалеев завтра же привезёт обратно.

Элен всплеснула руками и прижала к груди. (Ну, наконец-то. Теперь точно — кающаяся Магдалина.)

Раздался деликатный стук в дверь, и в кабинет просочился Грегори.

— Господин Фитч, вас просит срочно зайти господин посол, — чинно сообщил он.

— Что ещё за спешка такая? — проворчал Фитч, выбираясь из кресла. — Это вряд ли надолго, друзья мои, дождитесь меня.