Месть Аники дес Аблес

Однако пришедшим нет до нас никакого дела. Возможно, они бы не заметили, даже разговаривай мы в полный голос — слишком увлечены друг другом. Молодые парень и девушка набрасываются друг на друга сразу же, ещё даже не закрыв толком дверь. По отрывочным репликам, которыми они иногда обмениваются в перерывах между поцелуями, я понимаю, что она замужем, и именно поэтому встречаются они в таком месте и в такое странное время — на рассвете. Муж уверен, что она отправилась к подруге с чем-то помочь, а она вот… собирается прелюбодействовать, и что самое ужасное — прямо на моих глазах. И даже если я закрою глаза и заткну уши, немало насмешив этим своего совершенно не смущающегося происходящим спутника, я всё равно буду знать, что они делают это. И присутствовать при этом мне совсем не хочется, я ощущаю просто ужасающую неловкость, которая только множится от того, что Ашш рядом… и я умоляюще смотрю на него. Может быть, мы можем как-нибудь незаметно выйти? Нет, я понимаю, что отвод глаз — это одно, а хождение через стены — совершенно другое, но он же величайший волшебник, всемогущий Император и прочая, прочая, прочая… ну, может, придумает что-нибудь? Можно, конечно, подождать, пока они дойдут до самого-самого, и выйти спокойно через дверь, но я не доживу — чувство стыда прикончит меня раньше.

Ашш истолковывает мой взгляд абсолютно верно, усмехается, произносит одними губами: «Монашка!», и на принявшую уже горизонтальное положение парочку стремительно спускается мой недобрый знакомый — ужаснейший паук. Кажется, с прошлого раза он стал только больше и страшнее, и я непроизвольно вцепляюсь в опрометчиво выданную мне императорскую руку, и даже издаю невнятный писк — слишком неожиданно, но с визгом девушки мне, к счастью, не сравниться.

Паук тут же исчезает, а за ним и наша парочка — судорожно приводя одежду в порядок и почти переругиваясь, они исчезают за дверью, пока односельчане не пришли проверять, кто и почему кричал. И мы тоже уходим.

— Спасибо, — после некоторых колебаний всё же говорю я, уже когда мы почти дошли до спрятанных в лесу лошадей. Но, не удержавшись, добавляю. — Если так пойдёт, скоро мои волосы станут куда белее Ваших, мой Господин.

Ашш лишь пожимает плечами и помогает мне забраться в седло. Нет, я вовсе не настолько ещё обленилась и ослабела, забросив тренировки, чтобы быть не в состоянии сделать это самостоятельно, но от помощи Императора так просто не отказываются, тем более, оскорбив его буквально за полчаса до этого.

— А почему именно паук? — вспомнив то непонятное письмо тёти Эльзы, спрашиваю я. Не то чтобы и в самом деле рассчитываю, что он мне сейчас выдаст какую-нибудь очередную свою тайну, но вдруг? — Почему, например, не мышь?

Как бы не так. Запрыгивает в седло, фыркает:

— Паук спускается сверху на паутине. А как это должна сделать мышь?

Я представляю себе спускающуюся по канату, как хорошо тренированный солдат, мышь, и соглашаюсь — да, это не столько страшно и неприятно, сколько жутко интересно. Но неужели ж только поэтому?

Завтракаем мы верхом, да и спали не так уж долго — часа два-три, очевидно, что Ашш торопится, и — я запоздало понимаю — вряд ли и в самом деле стал бы доводить дело до конца, скорее, дразнил и проверял, как далеко я уже готова зайти. Вот и проверил.

Мне хочется об этом поговорить. Обсудить. Что-то потребовать, за что-то, может, даже извиниться, хотя я и не полностью осознаю, за что именно. Возможно, за то, что ударила по больному и сравнила именно с кваррной… Но я молчу. Просто не знаю, как об этом заговорить, чтобы не нарваться на ещё больший конфликт. Спорить, ругаться и требовать можно с равным; когда же ты — мышь, а он — скала, отстаивать свои интересы надо как-то по-другому… понять бы ещё как.

Ашш начинает разговор сам.

— Я могу либо снять клятву, либо покинуть твои мысли, — говорит он, и я каким-то шестым чувством понимаю, что это уже очень и очень много. Это огромная уступка от того, кто не доверяет никому, и с одной стороны мне, конечно же, мало, а с другой — слишком много. Кажется, что мы стоим на разных берегах, и вот он сделал гигантский шаг ко мне по тоненькому мостику, а я не то что шаг повторить, я и встать-то на этот мост не готова!

— Мысли, — ни секунды не сомневаясь, прошу я, и добавляю, как могу проникновенно, мне хочется, чтобы он понял, что я и в самом деле оценила. — Спасибо!

— Я повлиял на тебя только один раз, — чуть помолчав, снова заговаривает он. — Когда не позволил снова взять амулет Шаргрена.

Тут же чувствую себя виноватой — если бы не случайное дерево, сдёрнувшее с меня тот обруч, кто знает, когда бы я собралась сама его снять. А Ашш вон бросил всё и примчался, даже нечто невероятное совершил… примчался, правда, полуголым…

— И как Вам мои мысли? — спросила я, в последнюю секунду заменив этим вопросом сварливое «зато в чтении мыслей вы себя совершенно не ограничивали!».

— Забавные, — кажется, заулыбался Ашш. — Не липкие, нет.

И то ли не покинул ещё мои мысли, то ли тоже вспомнил — добавляет: