Месть Аники дес Аблес

— Я переодевался тогда, Ика! Иногда мужчина снимает рубашку и штаны не только для того чтобы быть с женщиной!

— Конечно мой Господин, — соглашаюсь я, пряча улыбку и ругая себя последними словами — мне мурчать хотелось от того, что он мне это говорит. Сам. Ещё бы смотрины эти дурацкие объяснил… но Ашш замолкает, а спрашивать нельзя. Неправильно. Тем более теперь, когда я официально ему сообщила, что никак на Его Императорское Величество не претендую.

Начинается дождь, и я накидываю капюшон. Теперь мы с Ашем, наверное, как две копии — он давно едет в капюшоне, ведь его косища весьма приметна. Мне ещё многое хочется спросить, но надо ждать привала, ведь на рыси особо не поговоришь, да ещё и шум дождя мешает… А привал, наверное, не скоро. И есть время, наконец, немного осмыслить события моей такой насыщенной теперь жизни.

Загадок всё прибавляется. Что в книге, которую вижу только я, и как её прочитать? Есть ли у меня и в самом деле Дар, или же то, что мой отец был самозванцем не оставляет мне таких шансов? И надо ли мне пытаться вернуть себе магию? Ведь это поставит меня в зависимость — либо в ещё более сильную от Императора, либо в дополнительную ещё от кого-то. Как там говорил Ашш? Не хочу, чтобы у кого-то из этого гнилого рода была над тобой власть… И, вспоминая гибель тёти Эльзы и моего двойника, я тоже не хочу, чтобы у кого-то была надо мной такая власть. Я до сих пор не так много знаю о магии — когда читать, если ты целыми днями куда-то несёшься следом за Его энергичным Императорским Величеством? Но помню Его слова — глава Рода мог сделать это. И раз тётя главой не была, получается, что её убили. Надо обязательно расспросить Ашша о том, как продвигается расследование.

Другая загадка, не дающая мне покоя — склеп. Зачем-то ведь подкинули мне ту записку? Значит, должно было быть что-нибудь в усыпальнице нашего рода, рода дес Аблес? Понятно ведь, что у безродной стражницы Ики Стайер никакого склепа быть не могло. Я бы даже не удивилась, если бы там обнаружилось что-то недружественное — какое-нибудь атакующее заклятие, может, даже проклятие… но маги ничего такого не нашли. Может, мне надо было прийти туда одной? Но теперь уже поздно — кто знает, когда мы вернёмся в Альмар и вернусь ли я туда вообще.

А ведь у меня ещё не закончено дело с Катариной саф Бертрин. Чувствуя я, что что-то там нечисто… и теперь, по прошествии времени, могу точно сказать, что это вовсе не обида во мне говорит. Что-то там есть, какие-то скрытые мотивы, и надо бы на привале доложить об этом моему Господину.

И… Ашш. Думать о нём теперь совсем волнительно и всё ещё немного боязно. Хоть он и сказал, что покинет мои мысли, но… вдруг? Вдруг этого ещё не произошло? А меня так и тянет ещё и ещё прокрутить в голове воспоминания о его поцелуях, и даже представить продолжение, и признаться самой себе, что я на каком-то распутье, из которого не вижу выхода. Я далека от мысли, что он может мне предложить нечто большее, чем место в своей постели, но это, пожалуй, единственное, в чём я уверена. Ну и ещё в том, что Ашш — восхитительный. Не идеальный, нет. Вспыльчивый, жестокий, иногда надменный и уж точно слишком развратный и циничный, но абсолютно восхитительный и необыкновенный. И мне хочется к нему прикасаться. Не просто прикоснуться разок, нет, мне вдруг остро нужно право делать это в любой момент. Я заставляю себя допустить, что уже завтра или послезавтра наши дороги могут разойтись, и он легко вычеркнет из своих мыслей непутёвую стражницу Ику, может, даже откупится чем-нибудь… а может, пожертвует мною в какой-то своей игре. Ощущать себя пешкой неприятно, но терять связь с реальностью просто-напросто опасно, так что я повторяю про себя ещё пару раз про пешку. И вынуждена признать, что пешка хочет-таки короля. То есть Императора. И понятия не имеет что с этим делать.

Я всё-таки спрашиваю, как продвигается расследование, когда мы останавливаемся на привал. Ашш протягивает мне воду и еду — кусок какой-то лепёшки, не очень симпатичной на вид, но весьма вкусной, как выясняется, и, скинув капюшон, отвечает:

— Да как-то не особо продвигается.

Звучит это немного неодобрительно, и я гадаю — недоволен ли он работой тех, кто расследует, Вика, или само дело оказалось таким заковыристым…

— А самое интересное — тело Аники пропало, — сообщает он, и я изумлённо опускаю руку с так и не откушенным куском.

— Что?.. — растерянно переспрашиваю, невольно подаваясь ближе и тоже снимая свой капюшон. А то слышится всякое…

— Пропало, — повторяет Ашш. — Увы.

— А… другое? — говорить о тёте как о теле мне до сих пор почему-то сложно.

— Нет, другое — нет, — равнодушно отзывается он. Всё правильно, для него разницы никакой.

— А какие версии? — нет, я вовсе не допрашиваю Его Величество. Так, просто беседуем. На очень важную для меня тему.

— Убийство, — вроде бы расплывчато отзывается он, но для меня это уже хорошо, ведь я помню — он не исключал и самоубийство. Видимо, мои выводы относительно главы рода верны?