Месть. Проклятие дракона

Ястреб надеялся, что Варгард прольет свет на суть происходящего, но, когда добрался до западных рубежей Аххада, понял, что Магрид уже успел обработать друга по полной программе. Варгард был скуп на объяснения, сух и немногословен. Единственное, что Касс понял из подслушанного разговора вернувшегося приграничного отряда, напоровшегося на норвилов, так это то, что ситуация в Грэммодре явно выходила из-под контроля. За последние сутки твари Грэммодра несколько раз нападали на кордоны, появляясь из самых неожиданных мест, а кроме того участились одиночные стычки с отрядами орков, что наводило Кассэля на совсем невеселые мысли.

Но в одном с Магридом он все же был согласен: раз нечисти все чаще удавалось пересекать сонную пропасть, Оливию следовало найти как можно быстрее.

И тем неутешительней были известия, которые он получил из Айвендрилла. В послании Элладриила сообщалось, что поиск жены Касса по всей империи перворожденных пока не дал результатов. Существовала большая вероятность, что девушка спряталась где-то в глухих дебрях Эльвы, и светлый Владыка обещал, что перевернет каждый куст и дерево, но обязательно вернет ее Кассэлю.

Джедд, которого дель Орэн пристроил в замке в качестве инструктора для воинов, охранявших Ястребиный Коготь, нервничал еще больше Касса. Вольный мастрим, запуская в свою рыжую шевелюру огромную ручищу, нервно метался по кабинету Кассэля и убеждал его, что им следует отправиться на ее поиски самостоятельно, пока не случилось беды.

— Где мы ее там будем искать? — устало растер лицо Касс. — Даже если я подчиню для нас птице-ящеров, ты хоть представляешь, какую территорию нам придется обшарить и сколько на это уйдет времени?

— Какая разница, — сердился рыжий. — Это лучше, чем сидеть в твоем хорошо укрепленном корыте и ждать невесть чего.

— Повежливее, — фыркнул Касс. — Это корыто — мой родовой замок.

— Корыто! — упрямо тряхнул головой Джедд. — Что это за замок, из которого чтобы в лес попасть, надо, как утке, под водой нырять? — мастрима, привыкшего к абсолютной свободе передвижения, невозможность запросто покинуть замок раздражала больше, чем отсутствие вестей о Ли, о чем он при каждом удобном и неудобном случае незамедлительно спешил сообщить Кассу.

— Это в целях безопасности, — вот уже в который раз пояснял упрямому охотнику Касс.

— Да знаю я, — вяло отмахнулся Джедд. — Не могу больше сидеть здесь. Нужно что-то делать.

— Тысячи эльфов ежедневно шерстят леса, моря и горы Айвендрилла, — заявил Касс. — Поверь, я знаю, о чем говорю. Для того и отвез слепок ауры Оливии. Как только ее обнаружат — сразу узнают. Эльфы запоминают не лица людей, а именно ауры. Такова их природа. Лицо может состариться или измениться до неузнаваемости, а излучаемая аура — никогда. Если тебе так тяжело ждать, давай проедемся по всем твоим знакомым. А вдруг Оливия кому-нибудь передала для тебя весточку?

Джедд заинтересованно вскинул голову и выпрямился.

— Я и не подумал об этом. Да, обязательно следует смотаться к Зигги и Хамроду, — охотник быстро засуетился, собираясь на выход. Я сейчас схожу Лэйна предупрежу, и мы можем выезжать.

Касс сокрушенно покачал головой и активировал икту, вызывая архонта. Необходимо было отдать распоряжения управляющему на время их с Джеддом отсутствия. Дэррэк уехал в столицу неделю назад, и возвращать его обратно, злоупотребляя добрым отношением к нему брата, герцог больше не хотел.

Спустя полчаса, Касс с Джеддом покинули замок, провожаемые тоскливыми взглядами Лэйна и крепко прижимающей к себе мальчонку Грасси. Герцог подозрительно скосился на оглядывающегося через плечо мастрима. Веснушчатая и теплая, как солнечный луч, девушка была единственной служанкой, которой Джедд спокойно доверял мальчика, разрешая с ней даже покидать пределы Ястребиного Когтя, чтобы сходить в лес или соседнюю деревню. Дель Орэн прекрасно видел, как сверкают глаза Грасси и заливаются румянцем щеки, стоит охотнику поблагодарить ее за постиранную одежду или пошитую рубаху, и хотя Джедд и не выказывал к рыжей швее никаких особых знаков внимания, а лишь милостиво позволял заботиться о себе и мальчике, Касс понимал, что это ненадолго. Эти двое слишком походили друг на друга и цветом волос, и добросердечностью, и трогательной привязанностью к маленькому сироте, чье невероятное обаяние распространялось абсолютно на всех обитателей замка. Впрочем, сия участь не минула даже самого Касса: у мальчишки был какой-то особый дар располагать к себе окружающих его людей, наверное, потому, что делал он это совершенно искренне, без какого-либо злого умысла и выгоды для себя. «Чистое сердце» — всегда думал Кассэль, глядя на сверкающую яркой радугой ауру мальчика. Отчего-то очень хотелось заслужить его доверие и дружбу. Наверное, потому ребенок и обладал достоинствами, которые Касс ценил в других больше всего: верностью и преданностью. Этот с виду маленький и слабый мальчик готов был поделиться всем, что у него есть и даже пожертвовать жизнью ради тех, кого искренне любил.