Месть. Проклятие дракона

И совсем о другом думала Оливия. Возвращаться в Ястребиный Коготь ей не хотелось. Проживание в обители создавало хоть какую-то иллюзию свободы выбора, и здесь, на глазах у чужих людей герцог, вероятно, вынужден был вести себя благопристойно и сдержано. В своем же замке он был хозяином и господином, чьему слову и приказу подчинялись незамедлительно и безоговорочно. Ли боялась, что снова окажется пленницей в четырех стенах, лишенной права голоса, связанной по рукам и ногам своим обещанием Ястребу и ответственностью за Лэйна.

Сейчас решение остаться в Ястребином Когте уже не казалось ей таким правильным и взвешенным. Как она сможет прожить почти год бок о бок с нелюдем, и отпустит ли он ее, как обещал? Что, если это все хитрый план Ястреба, чтобы заманить ее в ловушку, а потом привязать к себе навсегда? Фактически она — жена Кассэля дель Орэна, а Лэйн — его сын, и если герцог вдруг не позволит забрать мальчика, куда она пойдет без него?

Охотница все больше углублялась в свои опасения, пока отряд ехал к замку. Всю дорогу Ястреб находился рядом с сакароном, не спуская с нее и ребенка глаз. Наивный и неискушенный Лэйн радостно махал мужчине в окошко рукой, а во время остановок на трапезу с удовольствием устраивался у Ястреба на коленях, весело болтая с ним и уплетая за обе щеки все, что тот совал ему в руки. Медленно и неотвратимо герцог привязывал к себе мальчишку, и Оливия, в какой-то момент четко уяснившая для себя этот факт, пришла в ужас. Да ведь Лэйн сам не захочет уехать от него, а многомордый муженек сделает все, чтоб именно так и было!

Мрачное, как пасмурный день, настроение девушки превратилось практически в предгрозовое, когда, добравшись до замка, герцог забрал укутанного в одеяло ребенка из сакарона и, усадив на Мрака, гордо въехал с Лэйном на территорию Ястребиного Когтя.

Высыпавшие на площадь жители смотрели на мальчика с такой радостью и любовью, что у Оливии защемило сердце. Мужчины улыбались, а женщины, не стыдясь своих чувств, утирали передниками мокрые от слез глаза. Выбежавшая вперед Грасси, бледная, похудевшая, с распущенными рыжими волосами, отчаянно зажимала ладошками губы, пытаясь не разреветься во весь голос.

Звучный баритон герцога птицей полетел над толпой, заставив всех замереть, внимая его словам.

— Я вижу, как все рады видеть Лэйна целым и невредимым, — прижав к себе мальчишку, начал Касс. — Но прежде чем он снова ступит на порог Ястребиного Когтя, хочу, чтобы вы познакомились с ним заново, — герцог выдержал небольшую паузу, а затем ошеломил слуг своим заявлением. — Отныне Лэйн — дель Орэн, мой сын и ваш маленький господин!

Спрыгнув на землю, Ястреб бережно снял с коня ребенка, и расступившаяся перед ним челядь почтительно склоняла головы, не сдерживая рвущихся улыбок, пока он шел с мальчиком к зданию донжона.

Остановившись возле глотающей слезы Грасси, Касс, заглянув в восторженно-счастливое лицо Лэйна, тихо поинтересовался:

— Ничего не хочешь сказать своей подруге?

Ребенок, шустро высунув из одеяла руки, порывисто обхватил рыжую швею за шею, прижавшись лицом к ее мокрой щеке.

— Прости меня, Грасс, — ласково поцеловал девушку мальчик. — Я больше так не буду.

Грасси громко всхлипнула, а затем, обратившись к удерживающему Лэйна хозяину, благодарно пробормотала:

— Благодарю вас, Ваша Светлость.

— Готовь свой станок, — прежде чем Касс двинулся дальше, шепнул Грасси Лэйн. — Сегодня приду ломать, как и обещал, — мальчишка заговорщически подмигнул подруге и, довольный собой и жизнью, откинулся на плечо герцога, позволяя мужчине внести его в дом.

Грасси тихо рассмеялась сквозь бегущие слезы, прижав к губам сжатые в кулачки руки. Успевший спешиться Джедд, то хмурясь, то улыбаясь, смотрел на трогательно-растрепанную девушку, не решаясь сделать к ней шаг, а затем, плюнув на собравшихся вокруг людей, в одно мгновенье преодолел разделявшее их с Грасси расстояние, чтобы бережно прижать солнечную швею к своей груди.

— Ну и чего ты плачешь, дуреха? — ласково пробубнил охотник, любуясь рыжими завитками, мягкими спиральками обкрутившими его ладони. — Все ведь хорошо, — погладил девушку мастрим.

— Это я от счастья, — спрятала смущенное и зардевшееся лицо Грасси в складках куртки Джедда.

— От счастья надо радоваться, а не плакать, — завернув швею в свои объятья, чтобы спрятать от любопытных взглядов, изрек Джедд. Усмехнувшись, он наклонился к уху девушки, чтобы нежно шепнуть: — Мне больше нравится, когда ты улыбаешься.

Оливия хмуро наблюдала за творящимся на ее глазах действом, остро и болезненно ощущая, что в этот миг в замке, пожалуй, счастливы абсолютно все… все, кроме неё.

Лэйн получил дом и отца, которого у него никогда не было, Ястреб — сына, о котором мечтал, Джедд и Грасси обрели друг друга, слуги радовались грядущим переменам, и только она была чужой и лишней на этом празднике жизни. У нее вновь ничего не было. Хрупкая, нарисованная ею иллюзия таяла, как снег по весне, обнажая черные прогалины ее едва заживших ран.