Месть сладка (ЛП)

Гермиона закрыла глаза на внезапное изменение темы. Не за этим ли он и пришел сюда? Хочет вмешаться и, возможно, положить конец ее махинациям, которые могут отрицательно повлиять на его чистокровное домашнее хозяйство, управляемое эльфами?

– Да, – сказала она вызывающе. – Я не буду…

– Вы не поняли моих намерений, мисс Грейнджер, – прервал он с натянутой улыбкой. – Я хочу поддержать ваше ходатайство.

Она мгновенно напряглась, преисполняясь подозрениями и тревогой.

– Хотите?

– Да, действительно хочу. Вы можете рассчитывать на мою твердую поддержку. Я очень хорошо знаком с Амосом Диггори.

Гермиона застыла при звуке этого имени. Амос Диггори был отцом Седрика, трагически погибшего во время Турнира Трех Волшебников. За этот страшный инцидент Амос всегда возлагал ответственность на Гарри, и, в свою очередь, его презрение распространилось на Гермиону. Он являлся членом совета Визенгамота и изо всех сил старался зарубить все ее идеи на корню.

– Я был бы счастлив произнести речь в защиту вашего предложения, – продолжал Долохов, с легкостью определяя ее эмоции по выражению лица.

– Почему? – спросила она больше из любопытства, чем из осторожности, уже прокручивая в голове все перспективы подобного сотрудничества. Она собиралась попросить Малфоя помочь ей с данным вопросом, но откладывала просьбу, зная, что он мог и не согласиться с ее позицией.

Долохов развел руками в знак мира.

– Я, как и вы, считаю, что настало время для перемен, мисс Грейнджер. Как вы, наверное, знаете, я стал главой семейного состояния лишь после войны, и не был воспитан в кругу яростных защитников чистокровности и семейных традиций, как прямые потомки семьи Долоховых.

– Тогда я буду рада принять вашу помощь, – кивнула она.

– Хорошо. Теперь мы можем обсудить это за ужином?

========== 9 глава. Получить хороший урок. ==========

Редактурой данной главы занималась чудесная бета Харизма.

Легкое чувство вины скребло Гермиону, пока она шла по широкой извилистой дороге к Уилтширскому особняку Малфоя. В руке у нее был зажат свежий выпуск «Пророка», напичканный сплетнями, отчего ее желудок неприятно сжимался. Тяжелые кованые железные ворота почти бесшумно звякнули у нее за спиной, закрываясь, даря ощущение безопасности, и в то же время, отрезая от всего мира, словно запирая в темницу.

Немного потоптавшись на пороге, отряхивая пыль с туфель, Гермиона переместила «Пророк» под мышку и пригладила слегка вспотевшими ладонями волосы. Дыхание шумно вырвалось сквозь зубы и ее охватило беспокойство.

Глупости, неоднократно уже повторяла сама себе Гермиона. Ну с какой стати ему сердиться? Это был просто деловой ужин с коллегой, какой бывает запланирован в рабочем ежедневнике… Он не мог это неправильно истолковать! Конечно, СМИ раздули из этого черти что, но Драко ведь умнее… мудрее… и…

конечно же…

ревнивее.

Гермиона опомнилась от размышлений и обнаружила, что стоит в богато украшенной комнате, в то время как Малфой уперся лбом в холодное стекло окна, глядя на пышную зелень своего сада.

Он казался бледнее обычного, и его холодная сдержанность приводила в замешательство и пугала сильнее, чем яростный крик.

— Коллеги, значит, — произнес он: утверждение, а не вопрос.

— Да. Малфой… Драко, СМИ все перевернуло, им бы только придумать историю погрязнее и ничего больше.

— Коллеги, — он повторил еще раз тем же мертвым голосом. Драко остался стоять, а она молчала. Через несколько секунд он расправил плечи и повернулся к ней. Пригладив мантию, он встретился с ней взглядом и улыбнулся. Но улыбка не отразилась в его глазах, когда он подошел к ней и притянул в свои объятия. Его руки были столь же холодны, как и глаза, и Гермиона невольно содрогнулась.

— Да. Конечно, — пробормотал Драко в ее волосы. — Прости меня, любимая.

Гермиону передернуло от нежной формулировки, но она заставила себя остаться на месте и не вырваться.

— Я могу быть иногда таким мнительным, не так ли? — тихо произнес Драко, и, мягко проведя рукой вдоль ее спины, коснулся груди Гермионы. Мягко сжал напрягшийся сосок сквозь тонкую ткань и продолжил без всякого раскаяния ласкать грудь, пока не услышал глухой стон из уст Гермионы. Только тогда он отстранился с легкой кроткой улыбкой, едва кривившей его губы.

Его глаза были ледяными.

Гермиона сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и унять предательскую реакцию тела на его прикосновения. Она гордо подняла голову, несмотря на яркий румянец, окрасивший ее щеки, и бесстрашно встретила его взгляд:

— Если это имеет значение, то я сожалею.

На губах Драко играла улыбка.

«Он блестящий актер», — размышляла Гермиона, глядя на него. Если бы она не узнала его за годы учебы в Хогвартсе, то явно бы пропустила единственный признак напряженности, который выдавал его. Во время его школьных перепалок с Роном Гермиона всегда внимательно наблюдала за тем выразительным подергиванием его правой руки, прежде чем левая выхватит палочку. Гермиона никогда не понимала причину дрожания его пальцев, но это происходило сейчас.