Месть сладка (ЛП)

— Пожалуйста! — капитулировала Гермиона, и Драко медленно оторвал взгляд от своих пальцев и посмотрел на нее с любопытством. Пока она глядела на него в ответ, он поднес пальцы к своим губам и облизал, не отрывая от нее взгляда. Гермиона содрогнулась от возбуждения и Драко больше не смог себя сдерживать.

Она почувствовала, как он резко двинул ее бедра к себе, и ей пришлось сильнее прогнуться и упереться руками в стену, и через мгновение почувствовала его резкий вход. Когда Драко полностью вошел, он секунду помедлил и с мучительной медлительностью вышел. И когда Гермиона подумала, что просто погибнет без этого ощущения наполненности, он вошел в нее вновь.

— Совершенная, — хрипло пробормотал он ей на ухо. — Абсолютно совершенная.

Гермиона задохнулась… господи, но он заставил ее чувствовать себя настолько красивой и упоенной. С каждым входом и отступлением Гермиона чувствовала тепло… какое-то… новое, расцветающее и пускающее корни в ее сердце, после каждого шепота слов преданности, одержимости и любви ей на ухо.

Ни на минуту Драко не сбивался с выбранного четкого ритма, а Гермиона с каждым толчком чувствовала, что подходит к краю и вскрикнула в ожидании, готовая к тому заключительному толчку, чтобы она могла погрузиться в глубины забвения.

Драко остановился, ухмыльнулся и отпустил ее, выйдя из ее заманчивого тепла. Гермиона попыталась устоять на ногах, но ее тело безвольно скользнуло на пол. Вскрикнув от возмущения, она повернулась, но увидела, что Драко натягивает свои шелковые боксеры на все еще напряженный член, а затем застегнул брюки.

— Что? Почему… — все, что она смогла пробормотать, когда он присел на корточки, рядом с полураздетой Гермионой. Наклонившись, он нежно поцеловал ее и слегка улыбнулся, прежде чем снова встать.

— Это твое наказание, любовь моя. Подумай дважды в следующий раз, когда решишь пообедать с другим мужчиной, — Драко бросил долгий взгляд на ее блестящее лицо, и вышел из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь.

Ошеломленная Гермиона лежала, нескромно растянувшись на полу, ее джинсы и нижнее белье было стянуто к щиколоткам, а тело кричало от неудовлетворенности и жаждало разрядки, в которой ей так жестоко отказали.

Проклиная Малфоя, Гермиона встала, натянула белье и оглянулась в поисках ванной комнаты. Она проблуждала по коридорам минут десять, пока не сдалась и не попросила, мимо проходившего домашнего эльфа, указать ей направление. Когда она смыла с себя все свое недовольство и немного успокоилась, то отправилась на поиски Драко. Но ей было сказано, что хозяин только что уехал по делам и не вернется в ближайшие несколько дней.

Гермиона пересилила желание затопать от досады, сделала несколько глубоких вдохов и сердито двинулась к выходу.

*

Драко смотрел, как она чуть ли не топая от досады, вышла за ворота усадьбы и аппарировала прочь.

Он тяжело вздохнул. Он хотел преподать ей урок, но скорее больше доставил неудобств себе. Он не мог касаться Гермионы и не испытывать при этом эрекции. Она нещадно возбуждала его. Драко провел рукой по лицу и направился в ванную. Похоже, он будет проводить там большую часть их брака, пока не разберется с этим аспектом их супружеской жизни раз и навсегда.

*

Самодовольную гримасу на лице Долохова можно было назвать улыбкой с большой натяжкой. Он небрежно пролистывал страницы «Ежедневного Пророка», и в его груди каждый раз растекалось ощущение удовлетворения, когда он видел фото, на котором Гермиона Грейнджер перегнулась через стол и что-то ему объясняла в ресторане. Обстановка была весьма интимной, что и расписали журналисты.

Конечно, их ужин не подразумевал ничего подобного. Мисс Грейнджер была очаровательно предана своему делу, и Долохов постарался впитать столько информации, сколько было возможно. Гермиона с таким жаром и энтузиазмом описывала ему их дальнейшие действия, что ему невольно подумалось, насколько она сильно отдается тому, что любит, что невозможно остаться равнодушным. Ах… быть единственной навязчивой идеей такой женщины — не самое ли большее блаженство? Дмитрий погладил тонкими пальцами черно-белое изображение Гермионы. Такая одержимость чем-либо — это и ее сила, и слабость одновременно. Сложно не пользоваться таким оружием.

Она стала бы чудесным дополнением его семейного древа. Интеллект, магия, свежая кровь… то, что крайне необходимо семье Долоховых, чтобы продвинуться дальше в это неспокойное послевоенное время. И какой прекрасный трофей в его постели… Женщина, которая не раздвигает ноги ради богатства и престижа. Кроме того, так лестно дать по носу этому заносчивому щенку Малфою…

Довольно вздохнув, Дмитрий тщательно сложил газету и отложил ее в сторону на тумбочку. Он лениво скатился вниз с подушек, на которые опирался, сидя на кровати и взглянул на девушку, лежащую рядом с ним. Она лежала в позе эмбриона, спиной к нему, и иногда кремово-белые плечи вздрагивали от тихих рыданий.

— Ну, ну, дорогая, — пробормотал Долохов, поглаживая пальцем ее позвоночник. — Ты подумала о своем поведении?