Месть сладка (ЛП)

Хотя язык тела был плавным и расслабленным, Гермиона видела это неконтролируемое подергивание в правой руке. Он не собирался хвататься за палочку, она знала — это был просто признак гнева.

Как будто почувствовав ее внимание, Драко расслабил правую руку и сунул ее в карман, скрывая всякое внешнее проявление эмоций. Ах… Теперь он казался идеальной картиной щедрого прощения.

— Не нужно извиняться, — наконец ответил он.

Гермиона сухо кивнула.

— В сущности, с целью лучшего скрепления нашей аферы, — продолжил Драко. — Нам бы стоило чаще выходить в свет вместе. Чтобы ни Уизли, ни кто-либо не мог разгадать нашей уловки. Согласна?

Гермиона стиснула зубы, чтобы сдержать проклятие, которое так и рвалось с языка, и сухо кивнула.

— Конечно, — произнесла она так неохотно, как только могла. — Я полностью с тобой согласна.

— Хорошо, — хрипло произнес он, а его глаза выражали такую скуку, что Гермионе захотелось зааплодировать за такую игру.

— Хорошо, — четко повторила она, в противовес его пьянящему тону.

Глубокий смех, вырвавшийся из его горла, густой и темный, как обещание, эхом отозвался где-то в глубине ее. Она неловко переступила с ноги на ногу, стряхивая странное ощущение, и стараясь не потерять самообладание.

— Хорошо, — зарычал он и резко придвинулся, в одно мгновение прижимая ее своим телом к стене. Он налетел без церемоний, втянув ее в жесткий поцелуй, грубо вталкиваясь языком в ее рот, и Гермиона задохнулась от шока и возмущения. Тепло его тела возбуждало, и она с ужасом поняла, что ей по вкусу это едва контролируемое насилие.

Гермиона понимала, что она влипла. Если она попытается вырваться, то только усугубит свое и без того шаткое положение. Вместо этого она попыталась расслабиться, позволяя ему терзать свое тело. Как завоеватель он ощутил ее подчинение и удовлетворенно заурчал, ослабляя свой натиск, лаская кончиком языка ее опухшие губы.

Ее грудь поднималась и опускалась, задевая его с каждым вздохом. Когда, наконец, она собралась с духом и взглянула на Драко, то увидела удовольствие на его лице.

— Мне кажется, что ты начинаешь примиряться с характером наших отношений, — пробормотал он и опустил голову, укусив мочку уха.

Гермиона вздрогнула, но невольно потянулась следом, когда он слегка отстранился.

Просто физическое влечение. Именно это он имел в виду. Независимо от того, насколько сильно она презирала его, ее тело с жаром реагировало на одно только его присутствие.

— Это не важно, ­— ответила она, твердо глядя ему в глаза, стараясь подчеркнуть свою точку зрения.

— Ну уж прям не важно, — Драко лукаво улыбнулся и прижался к ее бедрам, сильно сжав руками ее ягодицы.

Даже через материал его брюк и своих джинсов Гермиона почувствовала его твердость и его неистовое желание слиться с ней. Она собрала все свое самообладание, чтобы не сорвать с него брюки, но сдержать реакцию тела она уже не могла и терлась об него бедрами, пытаясь пристроить его туда, где ему самое место.

Драко рассмеялся, когда, отстранившись от нее, увидел, что она потянулась следом.

— Наше соглашение может стать еще более приятным, тебе достаточно лишь сказать «пожалуйста».

Гермиона закусила губу, чтобы сдержать мгновенный и отчаянный стон: «Пожалуйста!», который стремился соскочить с кончика ее языка. Хотя здравый смысл явно ее покинул, гордость еще осталась и была единственным, что останавливало ее.

Драко казался же намного сдержаннее, чем она себя чувствовала, и если бы не этот дикий блеск в его глазах, то Гермиона могла бы подумать, что его совершенно не будоражит ситуация, в которой они оказались. Он ее не касался, только опирался руками о стену, преграждая ей путь к отступлению, а его губы кривила ухмылка. И лишь его бедра не двусмысленно терлись об нее.

Когда, наконец, желание переросло в мучительную боль, она схватила его за пояс и расстегнула его, прежде чем Драко успел возразить. Прорываясь сквозь слои одежды, она освободила его пульсирующий член, чувствуя, как просто задыхается от нетерпения и ощущает некое дежавю от своей фамильярности.

— Что… — лишь успела произнести, когда Драко резко развернул ее и прижал грудью к стене. Его пальцы впились в плоть ее бедер и нетерпеливо сдирали с нее джинсы вместе с трусами.

С хриплым выдохом Гермиона приветствовала толчок его пальцев, когда они погрузились в ее влажное влагалище, такие прохладные в противовес ее жарким глубинам. Повернув голову в сторону, она краем глаза видела, с каким восхищением он смотрел на свои пальцы, которые входили и выходили из нее.

Громко запротестовав, Гермиона толкнула бедра ему навстречу, без слов требуя к ласкающим ее пальцам добавить еще один палец, чтобы достичь кульминации… но он жестоко убрал руку, и, подняв влажные от ее смазки пальцы, смотрел, как вязкая влага переливается в лучах слабого солнечного света.