Место, которое зовется домом

Был будний день, и остальные дети уже ушли в школу, утирая рукавом слезы. Даже Морин сказала, что будет скучать по мальчикам, хоть и заявила, что их, наверное, придется откармливать кексами с изюмом, чтобы их локти перестали наконец быть такими острыми.

– А вы помните, как в мой первый день здесь вы меня разыграли, изобразив привидение? – спросила Клара.

– Я помню, – сказал Барри.

– А я тогда сразу сказал, что мисс Ньютон хорошая, – перебил его Билли.

– Нет, ты такого никогда не говорил! Это я сказал!

– МАЛЬЧИКИ! – рассмеялась Клара.

Захватив сумки, все трое вышли на крыльцо. Кучи вещей, впрочем, за годы, проведенные в Грейндже, у близнецов не накопилось, и при виде полупустых сумок у Клары защемило сердце. Мисс Купер, выглядевшая еще великолепней, чем всегда, в темных очках и специальных автомобильных ботинках, как оказалось, уже приехала, чтобы забрать мальчиков, и стояла, прислонившись к автомобилю и зевая. Клара задумалась о том, какую гламурную жизнь ведет мисс Купер, какой свободной она себя чувствует, и вдруг поняла, что ни за что бы не променяла свою нынешнюю жизнь на эту свободу. Надо забыть и о продаже дома, и об Австралии, ведь свою работу она делает ради таких вот моментов – ради того, чтобы дети смогли обрести хорошую семью и постоянный дом. Она почему-то была совершенно уверена, что дядя Стэн и тетя Руфь – это именно то, что нужно ее близнецам.

– А здесь и дальше все будет нормально? – спросил вдруг Билли.

Ничего себе вопрос!

– Ну, конечно. Только никому не надоедайте с вашими вопросами.

– Вы тоже, мисс Ньютон.

Мальчики залезли на заднее сиденье, и Клара помахала им рукой. И все продолжала махать, даже когда и машины уже не было видно. А потом она сбегала на почту и сказала в отделе доставки, что, к сожалению, больше ее дети газеты разносить не будут.

Глава сорок пятая

Мисс Бриджес вместе с Кларой поехала в Лондон, где они собирались встретиться с некой мисс Холдсуорт в надежде хоть что-то выяснить насчет Австралии. Мисс Холдсуорт занималась организацией путешествий: визами, билетами, размещением. Прошла ровно одна неделя – ровно семь бессонных ночей – с тех пор, как Австралия проникла в сознание Клары, и она тщетно пыталась переключить свои мысли на что-либо иное.

– Я вижу, как вы взвинчены, Клара, но попытайтесь все же сохранять определенную непредвзятость, – советовала мисс Бриджес.

– Я вовсе не взвинчена, – тут же возразила Клара. Слово «взвинчена» абсолютно не соответствовало тем эмоциям, которые ею владели.

Утром Алекс, каким-то шестым чувством всегда угадывавший эмоциональное состояние Клары, спросил:

– А чем вы сегодня собираетесь заняться?

– У меня назначена встреча, – сказала она. – С мисс Бриджес.

При этих словах он почему-то встревожился.

– Я больше никогда не хочу видеться с отцом, мисс Ньютон, – выпалил он, перевел дыхание и прибавил: – Но я не хочу потерять вас всех…

– Вот я как раз и собираюсь кое-что на сей счет выяснить, – сказала Клара.

И теперь думала, хватит ли у нее на это ума. Или, возможно, необходимых средств.

Если раньше она просто старалась избегать встреч с Айвором, то в последнее время прилагала прямо-таки невероятные усилия, чтобы совсем его не видеть. Он ведь тогда был прав: Совет действительно собрался рассовать детей куда попало. А ее попросту обвели вокруг пальца. Но признать это перед Айвором было невыносимо. Проклятие! И все-то он вечно знает наперед!

Иногда, видя, что свет в мастерской то горит, то не горит, Клара пыталась понять, уж не подает ли ей Айвор некий сигнал. Может, этот мигающий свет означает: «Пожалуйста, зайди ко мне, давай помиримся». Жаль только, что сигналы эти недостаточно ясны. Ведь Клара, как и прежде, испытывала сильное искушение подбежать к Айвору, броситься ему на шею и сказать: «Я никак не могу перестать думать о тебе!» Однако сейчас она бы ни за что так не поступила, не могла так поступить – все-таки есть такая вещь, как сожженные мосты, и она эти мосты на самом деле сожгла.

Клара так крепко сжимала в руках сумку и папку с документами, что у нее даже костяшки пальцев побелели. Мисс Бриджес вела машину молча и все время курила; пепельница была уже набита до отказа, и там были не только окурки сигарет, но и недокуренные сигары – то есть мистер Хортон, невидимый, тоже как бы обозначал свое здесь присутствие. Через некоторое время мисс Бриджес повернулась к Кларе и улыбнулась своей фирменной улыбкой во весь рот, явно ожидая ответной реакции, однако Клара так и не улыбнулась, и мисс Бриджес, потрепав ее по руке, сказала:

– Ненавижу, когда вы так нервничаете, Клара.

– Ничего не могу с собой поделать – такая неразбериха заварилась.

– Но дети для нас всегда на первом месте. Помните об этом.

Когда они приехали, Клара сказала: «Ну, войти-то туда я и сама могу», однако мисс Бриджес явно не собиралась отпускать ее одну и решительно двинула вперед, вместе с Кларой направляясь к довольно жалкому строению из красного кирпича, вывеска на двери которого извещала, что именно здесь находится Программа переселения детей.