Место, которое зовется домом

Джойс успела сфотографировать мисс Смит в то утро, когда они с Ивлин собирались в Саутуолд. Мисс Смит тогда покорно ждала в саду, пока Ивлин неторопливо доест свой завтрак. И у Клары, помнится, еще возникла мысль, что Ивлин, похоже, сознательно заставляет мать ее ждать. Мисс Смит сперва листала какой-то журнал, а потом, положив его на колени, стала смотреть куда-то вдаль.

Свет, падавший сквозь ветви деревьев, был идеальным для снимка. Солнечные лучи казались живыми, разрезая картинку яркими диагональными линиями. И мисс Смит на снимке тоже выглядела как живая в своем бежевом весеннем плаще и с непременным зонтом. Джойс удалось передать и выражение ее лица, в котором сквозили терпение и нежность. Она, скорее всего, даже и не заметила, что ее фотографируют.

Доктор и Анита, как оказалось, уже отделали для Ивлин уютную комнату на чердаке – «Даже если она и не захочет дальше жить с нами, – несколько растерянно призналась Анита, – пусть у нее всегда будет место, где она сможет переночевать». На окнах уже висели занавески в полоску, а на кровати лежало совершенно новое континентальное стеганое одеяло. Над кроватью в серебряной рамке висел тот самый фотопортрет мисс Смит.

– А я не удивлена, – сказала мисс Бриджес, когда Клара позвонила ей, чтобы посоветоваться. – Анита и Ивлин давно стали закадычными подругами.

Закадычными? Ну что за неприятное слово! – думала Клара. Хотя, пожалуй, ее раздражало не слово, а тот факт, что сама-то она развитие этих отношений, выходит, прозевала. А ведь она так гордилась своей способностью почуять любые перемены в жизни своих воспитанников!

– Неужели вас это удивило, Клара?

– Нет! – солгала Клара. – К этому все и шло. Но хватит ли нам времени?

Мисс Бриджес считала, что вполне хватит.

– Тут не к чему придраться. Супруги Кардью хорошо знают Ивлин; они давно состоят в браке, у них имеется и постоянный доход, и постоянное жилье, да и отзывы о них наверняка будут получены отличные. Нет, оформление будет простым и много времени не займет.

И Клара, вспомнив самый первый день Ивлин в Грейндже, ее покорную возню с картами, ее неутолимый голод, ее презрительное равнодушие ко всему, вдруг почувствовала, что ей, кажется, опять хочется плакать. Наконец-то она хотя бы разок сможет вволю поплакать, распаковывая уже сложенные вещи Ивлин.

Глава пятьдесят девятая

Клара все время помнила о том, что если Ивлин и стало легче в связи с грядущим удочерением, то Рита, вполне возможно, чувствует себя уязвленной или даже ненужной.

– Ты знаешь, что Ивлин не поедет с вами в Австралию? – осторожно спросила она у Риты.

– Да! – И Рита принялась кружить по комнате, изображая полный восторг. Она успела сделать уже круга три, когда Клара подняла руки вверх и сказала:

– Все, сдаюсь, хватит, Рита!

– Так она, значит, поедет в Уолтемстоу, в этот дом для детей с инвалидностью?

Так, теперь держись.

– Нет, туда она тоже не поедет. Доктор Кардью и его жена подали заявку на ее удочерение.

– Мама… – Рита мгновенно забралась к Кларе на колени. Лоб у нее совершенно взмок, и от нее самой тоже пахло потом. Она сунула в рот большой палец и шумно его сосала. Ей уже исполнилось одиннадцать, но она опять вела себя как трехлетняя. Клара погладила ее по голове.

– Неужели тебе это настолько неприятно?

Рита с хлопком, как пробку из бутылки, выдернула палец изо рта.

– На первом месте мама. На втором – мисс Ньютон.

Глаза на ее худеньком личике казались огромными и круглыми, как у совы.

– Я вовсе и не хочу переезжать к миссис Кардью, – сказала она. – Я хочу всегда жить здесь. Это мой дом.

Клара, чувствуя легкую дурноту, попыталась ее урезонить:

– Рита, разве ты не помнишь, что я тебе говорила: этот дом будет продан, а ты поедешь в Австралию?

– Ну да, в Австралию. Где апельсины и лимоны.

– И бананы.

– И фортепианы.

Клара на всякий случай скрестила пальцы.

– Надеюсь, что и фортепиано тоже. Я положу в твои вещи письмо, в котором расскажу о тебе и о том, что тебе необходимо иметь доступ к фортепиано, а также попрошу найти для тебя самого лучшего преподавателя, который будет тебя вдохновлять и заставлять упражняться как можно больше.

В комнату прокралась Стелла, и Рита тут же схватила кошку, прижала ее к себе и заявила:

– Стелла тоже со мной поедет!

О нет!

– Не думаю, дорогая, что ей придется по вкусу подобное путешествие. Может, лучше пока я о ней позабочусь? Временно?

Рита нахмурилась.

– Тогда лучше и я тут останусь. Вместе со Стеллой.

– Ну, там видно будет, – шепнула ей Клара, чувствуя, что больше не в силах сейчас говорить правду. Она ненавидела себя за эту слабость и понимала, что потерпела полное поражение. Она и про дальнейшую судьбу Стеллы ничего сейчас сказать не могла, но если раньше будущее этой кошки не слишком ее тревожило, то с тех пор, как Стелла чуть не погибла, Клара стала беспокоиться о ней почти так же, как и о детях.

Рита уснула прямо там же, на диване, и Клара, видимо, тоже задремала, но буквально через несколько минут ее разбудили ворвавшиеся в комнату Морин, Пег и Ивлин.