Место, которое зовется домом

Галерея размещалась в весьма компактном здании – это, собственно, был просто просторный дом, а вовсе не то, что она ожидала увидеть. Готовясь к свиданию, она думала, что расскажет Виктору о тех живописных полотнах, которые хорошо знала – это были работы сэра Альфреда Маннингса, – а потом спросит, почему это художники так любят изображать корабли, сражения и лошадей? Но потом решила ничего ему не говорить и ни о чем не спрашивать – не хотела давать ему дополнительные основания считать ее глупой. Пока они слонялись по галерее, Клара восхищалась самим домом, его светлыми комнатами и высокими потолками, а Виктор – картинами. И еще Кларе понравилось, что там тепло, гораздо теплее, чем снаружи.

Вынырнув из собственных мыслей, она услышала, как Виктор говорит:

– …А это та самая картина, которую я хотел вам показать.

Картина называлась «Завтрак в постели»[18]. На ней были очень живо изображены молодая женщина и ребенок. Манера художника в чем-то явно была очень современной; ему отлично удалось передать усталость матери от постоянных забот об этом маленьком резвом существе. Судя по тому, как крепко эта женщина обнимала своего малыша, она к своим материнским обязанностям относилась очень серьезно.

– Эта женщина напоминает мне вас, – сказал Виктор. И Клара снова вгляделась в нежное лицо молодой матери, щеки которой горели румянцем, а темные волосы были откинуты назад. Это, безусловно, комплимент, подумала она, хоть и не прямой.

Она уже хотела сказать: «Только я никогда в жизни не завтракала в постели», зная, что это не совсем правда: один раз все-таки завтракала, еще в школе, когда после смерти матери долго болела, даже их матрона[19] начала беспокоиться. Но во взрослой жизни – действительно никогда. Впрочем, Клара предпочла вообще промолчать – опять же из опасений, что скажет что-нибудь не то, – и взяла Виктора за руку. Этот жест ровным счетом ничего для нее не значил, это, пожалуй, была просто реакция на картину. Виктор сильно покраснел, но руку не отнял. Рука у него оказалась на удивление мягкой и нежной. Если бы обстановка была более интимной, Клара, наверное, прижала бы его руку к губам.

А он через некоторое время стал рассказывать, что именно благодаря своей Айрис познакомился с работами нескольких известных художниц. Клара кивала, думая: ну, и какое отношение это имеет к тому, что она взяла его за руку?

Он еще явно не готов сделать следующий шаг, поняла она.

Затем они заговорили о Бернарде – и об Алексе («какой необычный мальчик, выдающиеся способности!»).

У Клары мелькнула мысль, не рассказать ли Виктору об отце Алекса, но ничего рассказывать она не стала: сперва им нужно получше узнать друг друга, не стоит подавать все кушанья разом. В данном случае имеет смысл двигаться неторопливо, шаг за шагом. Вряд ли, конечно, подобный рассказ мог оттолкнуть Виктора от нее или от Алекса, однако история Алекса и впрямь была сложной.

При доме, где располагалась галерея, был очаровательный сад, окруженный густой зеленой изгородью, и там еще цвели зимние цветы. В саду совсем никого не было, и на этот раз именно Виктор первым взял Клару за руку, и она почувствовала, что это не просто дружеское прикосновение. К тому же он прошептал:

– Я так давно не испытывал подобных чувств, Клара…

И они поцеловались. Он склонился к ней и впился в ее губы самым настоящим страстным поцелуем. Она предполагала, что он будет нервничать, и ласково коснулась ладонью его горячей шеи и затылка. Ну, прямо романтическая сцена из какого-то романа!

Боже мой!

Клара закрыла глаза, и перед ней тут же возник Айвор. Губы Айвора, глаза Айвора, то, как он с ней тогда прощался…

– Это было так мило! – сказал Виктор.

И Клара украдкой вытерла губы о рукав. Мило? Что это еще за слово такое?

Странно, что она испытывает какую-то вину из-за привидевшегося ей Айвора, ведь тот сейчас находится – если она на минуточку забыла – вместе со своей женой где-то далеко, она даже не знает, где именно. Мистер и миссис Дилани остановились в некой гостинице и осматриваются; Айвор комментирует качество мягкой мебели, а Руби… занимается тем же, чем обычно.

Клара подняла глаза и снова внимательно посмотрела на Виктора; Виктор был здесь и сейчас; Виктор был с ней и только что устроил ей чудесную прогулку, показал такие вещи, каких она при сложившихся обстоятельствах никогда бы не увидела. Виктор – профессор университета, читает там курс «Политика и международные отношения», он уже пригласил Клару посетить этот университет…

– Да, правда, – сказала она и снова потянулась к нему.

* * *

Через несколько дней на крыльце Грейнджа опять появилась мисс Смит. Стелла тут же ринулась к ней и принялась тереться о ее ноги. Мисс Смит сразу предупредила, что входить не будет, и спросила:

– Вы говорили с Ивлин?

– Говорила.

Мисс Смит засияла от радости и сразу стала казаться совсем девчонкой. Это внезапно напомнило Кларе, что женщина перед ней и впрямь еще очень молода.