Место, с которого так видно Луну

  — Конечно, — вздохнула Тар-Агне. — Ведь если дорога была бы одна, представь, сколько народа тут бы столпилось? Не только же мы хотим посмотреть на Луну. Ведь так, Ведде?

  — Ха. — Мальчик хмыкнул с удовлетворением. — Еще как. Я, например, знаю несколько человек, музыканты, мои знакомые. Им время от времени нужно смотреть на Луну просто обязательно. А то им становится плохо, и они не могут сочинять всякую музыку.

  — И что, они умирают, да?

  Они снова двинулись в путь. Принцесса ни на секунду не выпускала руку мальчика.

  — Многие, — продолжал Ведде, рассекая фонариком подземную тьму.

  — Но ты мне вот что скажи, Ведде, вот что... А как же так получается, что на Луну смотрят все... Ну, может быть и не все, но ведь очень многие, да? На Луну смотрит столько народу, а ее всем хватает?!

  — Знаешь, Агне, последнее время я думаю, что если Луну и вправду придется поделить на всех, то ее, конечно, не хватит.

  — То есть как, то есть как? — Принцесса едва поспевала за мальчиком.

  — Понимаешь... Луна, она так устроена, что на нее можно смотреть хоть лопни столько. Хоть тресни вообще. И смотреть можно каждому, всем подряд. Но чтобы что-то высмотреть, настоящее... Вот это уже скорее лопнешь. Знаешь, вот есть у меня знакомый. Он какой-то не совсем слепой, но какой-то уже и больной. Путает красный с зеленым.

  — А как это так?!

  — Не знаю. Лекарь говорит, что, в общем, это нормально, и таких людей много. Так много, что их даже больными не называют. Так вот, попробуй ему объясни, как в лесу разыскать, например землянику? Он же ее не увидит, красную на зеленых листьях.

  — Да?! — Принцесса даже остановилась. — Так он же умрет с голоду!

  — Так вот и Луна. На Луну можно смотреть хоть тресни сколько. Но если ты не умеешь видеть, например, серебряный цвет, то никогда не поймешь, почему Луна такая на самом деле красивая и полезная. Вот Луне и спокойно, вот она и висит, и ее хватит еще надолго. Так что ты не переживай так. Но мы пришли.

  Они свернули в какой-то проем, стали подниматься по узенькой лестнице. Потом Ведде пнул какую-то дверь, и они прошли в ход. Потом они шли по этому ходу — и вдруг запахло мокрой землей, свежими листьями, в ход задул ветер, и они вышли в промозглую ночь.

  Было темно. Листья шуршали в ветре, сверху капало, и было холодно. Тар-Агне поежилась. Ведде взял ее за руку. Они спустились с отлогого берега, куда вывел их ход.

  — Мы где? — с восторженным ужасом оглянулась принцесса. — Река! Мы пришли?

  — Пока еще нет. Но мы уже вышли из Замка.

  — Вышли из Замка?! Мамочка! Я никогда, никогда, никогда не выходила из Замка! Дядюшка говорит, что мне нечего делать за Замком. Что там вовсе не так интересно, как пишут в книжках. Он говорит, что я еще маленькая, и что я еще успею выйти из Замка.

  Ведде не отвечал. Спустившись к реке, они поболтали руками в воде, потом Ведде указал в ту сторону, откуда они пришли:

  — Если бы Луна уже вышла, мы бы увидели Замок в ее лучах. Знаешь как это красиво! Ночью он весь воздушный, словно соткан из серебряных линий. Их как будто чертит Луна, когда высвечивает всякие кромки и крыши, шпили и парапеты, бойницы. А Башня, в которой я как раз и живу, она такая высокая, и она так здорово смотрится ночью... Особенно когда Луна повиснет прямо над ней! Тогда кажется, что Луна как огромная серебристая лампа, которую поставят на самый верх, чтобы она вокруг все нам освещала. И когда она так висит, особенно когда в небе чуть-чуть облачков и нет сильного ветра, тогда по нему расползаются лунные призраки с серебряной гривой, а на земле замирают оплывшие серебристые слитки. Вон там, где плакучие ивы. А небо такое черное и бездонное, и в нем крапинки звезд, и все так спокойно, ясно, прозрачно, все так удивительно, что просто стоишь — и так здорово! И все так уютно, под небом и под Луной, особенно когда в Замке кое-где светятся оранжевые окошки.

  — Я так хочу посмотреть! — засуетилась Тар-Агне. — Как я хочу посмотреть, ты даже не представляешь! Ведде, возьми меня с собой в следующий раз! Когда все будет так как ты рассказал! Когда Луну повесят над Башней, и уберут ветер, и зажгут оранжевые окошки! Возьми меня, ну пожалуйста, Ведде! Я даже пройду этой дорогой еще раз, и завернусь в пыльный мешок, и не возьму крысу, и если нужно, посмотрю на кости... Но ты меня возьми обязательно!

  — Хорошо! — кивнул Ведде. — Но сейчас нам нужно идти. Осталось немного, это недалеко.

  — Я все-таки прикажу отрубить дядюшке голову, — сообщила принцесса после некоторого раздумья. Она вприпрыжку спешила за Ведде, по гальке речного берега, разглядывая холодную волшебную ночь. — Ведь он знал, что за Замком бывает так здорово, и не рассказывал! Он же видел, он же бывает за Замком, ведь так, Ведде?

  — Пока не руби. Ты просто еще не знаешь, что бывает за Замком. А он знает и наверно думает, что тебе это не понравится. Он у тебя на самом деле хороший, пусть даже ставит в угол на три часа каждый день.

  — А вот и не ставит, — надулась принцесса и хныкнула.