Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Ботвиник: Господи, час от часу не легче!.. И что мне теперь прикажите делать, господин Предводитель?.. Молиться?.. Петь псалмы?.. Или пойти и купить себе револьвер?

Предводитель хора: Насколько мне известно, есть только одно средство, господин Ботвиник… (Помедлив, негромко.). Бежать от самого себя.

Ботвиник: Бежать от самого себя?.. Очень мило… Вы шутите, должно быть?

Предводитель хора: Как видите, нисколько.

Ботвиник: Тогда скажите мне, что это значит?

Предводитель хора: Признаться, я и сам не слишком хорошо это знаю, господин Ботвиник. (Понизив голос.) Но от покойного отца я слышал как-то раз, что есть такое спасительное средство, бежать от самого себя и от своей истины, которая тебя оберегает… Бежать, не соглашаясь на уговоры, закрыв глаза, засунув в уши вату… Бежать, пока хватает сил.

Ботвиник: Но как это возможно?.. Черт возьми!.. Что, вот так вот взять и расстаться вдруг с самим собой?.. Да кто способен на такое?.. Бежать без опоры, без надежды, без проверенных карт?.. Бежать, не зная дороги?.. Не зная направления?.. Не имея надежного проводника? (Кричит Предводителю, который делает ему какие-то знаки.) Что?.. Что?.. Что?

Предводитель хора (отступая в тень): Она уже совсем близко.

Ботвиник (тревожно): Не уходите.

Предводитель хора (из тени): Все, что я могу, господин Ботвиник, это пожелать вам немного удачи. (Исчезает в глубине тени.)

Эпизод 8

Короткая пауза.

Из темноты возникает женская фигура, которая молча выходит на сцену и затем медленно идет в некотором отдалении сначала параллельно Ботвинику, затем ему вслед. Это Ба – душа ОсипаБотвиника, о чем он пока еще ничего не знает. Пока же в появившейся женщине можно было бы без труда узнать недавнюю Сестру милосердия, если бы ее лицо не украшала маска.

Ботвиник (резко повернувшись к женщине в маске): Господи, Боже мой… Кто вы?

Ба: А ты по-прежнему не очень-то вежлив, как я посмотрю.

Ботвиник: Вы меня знаете?

Ба: А ты как думал, милый? (Насмешливо.) Осип Ботвиник собственной персоной!.. Как уж тут ни узнать!

Ботвиник (слегка смущен): Вы так незаметно подошли… И потом эта маска…Я вас не узнаю.

Ба: Ах, бедный, бедный Осип Ботвиник…Что за нелепая судьба, взять и не узнать самого себя!.. (Нервно.) Тогда, быть может, ты вспомнишь хотя бы, как однажды в саду я попросила тебя нарвать мне красных роз, которые так подходили к моему платью?.. Неужели ты не помнишь?

Ботвиник: Боюсь, что я не слишком хорошо понимаю, о чем вы говорите, сударыня.

Ба: Прекрасные розы, от запаха которых кружилась голова… Но самым прекрасным было то, что ты полез рвать их безо всяких перчаток, просто голыми руками, так что через минуту был весь в крови, но при этом не издал ни единого звука… Я всегда говорила, что ты немного сумасшедший, Осип.

Ботвиник: Простите, но я ничего не помню.

Ба: Даже того, как потом мы пошли по набережной, и капли твоей крови падали за нами на горячий асфальт, а я дала тебе платок, который скоро превратился в кровавую тряпку?.. Ах, Ботвиник, Ботвиник… Далеко же ты забрался в твоих странствиях от самого себя… Но ничего, ничего… Все пройдет и ты уже никогда ни вспомнишь о том, что было прежде.

Ботвиник: (тревожно.): Кто вы?

Ба: Ах, Осип!.. Ты, правда, хочешь это знать? (Смеется). Смотри, не пожалей… (Негромко). Что скажешь, если вдруг окажется, что я твоя судьба, твоя истина, твоя удача, твой путь, твоя надежда и твое спасение?… Теперь узнал?

Ботвиник: Боюсь, что нет.

Ба: Какой ты стал скучный, Осип… Неужели, ты ничего не помнишь?.. Совсем ничего?.. А то, как мы встретили тот вечер в каком-то итальянском ресторанчике, где было чудесное красное вино с каким-то смешным названием?.. Не помнишь?..

Ботвиник молчит. Короткая пауза.

Что ж, очень жаль. Потому что потом мы поехали к морю, а по дороге у нашей брички сломалось колесо, и мы пошли пешком, под лучами заходящего солнца, а ты все время рассказывал какие-то смешные истории, так что я останавливалась и хохотала… А потом ты завел нас в какой-то песчаный карьер, где не было ни одной души, и стоило нам только присесть, как ты запустил мне под платье руку и быстро добился своего, ведь, в конце концов, я была уже почти готова к этому повороту.

Ботвиник (глухо): Я помню.