Метахак

Приказы, как известно, обсуждаются до тех пор, пока они не отданы, а когда отданы — обсуждаются только способы их выполнения. Этим Иль Вертус и собирался заняться, но позволил себе минутную паузу, чтобы разобраться в том, как лично он относится к ситуации. Строго говоря, патрульные корабли не предназначались для операций на поверхности планет, для этого они не были соответствующем образом оборудованы и вооружены. Одно дело снять с изрытого метеоритными кратерами планетоида пассажиров и экипаж терпящего бедствие судна, пройтись с ревом и показной стрельбой над ордами аборигенов, штурмующих укрепленные поселения имперских колонистов, прикрыть огнем звездную пехоту во время кратковременной вылазки, другое — выполнять чисто полицейские функции.

Патрульные хоть и служат в особом подразделении, но тем не менее являются военнослужащими Имперского Звездного флота, а не жандармами. Командир «Канопуса» поневоле вспомнил свои жаркие споры с братом-близнецом — ученым, подвергавшим сомнению справедливость существующего правопорядка. Иль Вертус относился к рассуждениям братца скептически, считая их данью модным настроениям в интеллигентской среде. Имперская Академия Наук щедро финансировала любые исследования, и потому не испытывающие ни в чем нужды ученые могли посвятить свободное время разговорам о том, что не нужны никакие империи, что народы Галактики должны объединиться в одну братскую семью, что все без исключения разумные существа обязаны трудиться, создавая общественные блага, кои могли бы удовлетворять потребности каждого гражданина независимо от его происхождения, цвета кожи, числа конечностей и типа мышления.

Однажды Иль Вертусу довелось стать свидетелем такой беседы. Он прилетел в отпуск на Старую Землю, чтобы повидать брата, и попал на прием, который устраивал местный филиал Академии для самых выдающихся ученых. Было много вкусной еды и море прохладительных напитков, играла тихая музыка, плескали разноцветные струи фонтанов. Ученые в роскошных одеждах расположились в уютных креслах на просторной террасе, в тени пальм. Вся обстановка располагала к благодушному обмену мнениями, однако не тут-то было. Ученые спорили. И спор этот был столь яростным, что удивленному офицеру Звездного флота показалось, что он вот-вот перейдет в потасовку. Поневоле прислушавшись, Иль Вертус услыхал такое, что впору было донести на спорщиков в Психотехнический синдикат, ведающий внутренней безопасностью империи.

Например, утверждалось, что почтенные мыслители глубочайшей древности якобы неопровержимо доказали неизбежность наступления эры всеобщего труда и братства. Предметом спора были причины, по которым эта эра до сих пор еще не настала. Один из спорщиков твердил, что главная беда заключается в том, что собственники средств производства отнимают у трудящихся прибавочную стоимость. Другой — что виной всему имперская политика, которая не дает инопланетникам подняться до высот человеческой культуры, ибо не столько несет ее свет, сколько поощряет беззастенчивый грабеж населенных иными расами миров.

Третий настаивал на том, что виноваты аристократы, погрязшие в бессмысленной роскоши и утонченном разврате. Дескать, не создавая ни материальных, ни духовных ценностей, они потребляют колоссальное количество ресурсов, которые можно было направить на благоустройство рабочих кварталов и повышение жизненного уровня бедноты. Четвертый кричал, что если и искать виновников, то среди звездных торговцев, сосредоточивших в своих руках огромные богатства, практически не участвующих в общественном производстве. Не соглашаясь друг с дружкой в отдельных трактовках, высоколобые спорщики были единодушны в одном — в своей патологической ненависти к имперским порядкам.

Глубина этой ненависти так поразила Иль Вертуса, что он не сумел удержаться и кинулся в драку. К счастью, не в физическом смысле. Правда, он не цитировал ученые трактаты, в которых ничего не смыслил, а упирал на собственный жизненный и военный опыт. В отличие от яйцеголовых коллег своего высокоученого братца, командир «Канопуса» повидал множество миров, причем отнюдь не цивилизованных, а порою и вовсе варварских. И потому принялся доказывать, что ни одна из галактических рас, кроме человеческой, не достигла столь высокоразвитой и утонченной культуры, чтобы инопланетники могли с нею тягаться на равных. Пусть радуются, что люди принесли им плоды цивилизации, до которых они сами додумались бы лишь спустя тысячи лет.