Метаморфозы

Наблюдаю пару мелких (по сравнению со мной) геккончиков. Завидя своего избранника, она издает звук, дескать «эй, ты, догоняй!», и убегает от него, конечно, не очень быстро. Он ее догоняет, делает свое дело и гордо, с чувством исполненного долга, удаляется. Тоже мне, герой! Так в наблюдениях и размышлениях проходят мои дни. Впереди зима с ее холодными ветрами и бескормицей, нужно искать место для зимовки. Очень досаждали люди, которые были шумны, любопытны и невежественны. О нас знали мало, зато норовили схватить, потрогать и даже убить. Крымские гекконы занесены в Красную книгу, а кто из них об этом знает! Везде, где ступала нога человека, остался разрушительный след. Особенно это заметно здесь, в Крыму. Эту землю отдали туристам и отдыхающим, а нас, коренных жителей, потихоньку вытесняют. Только в заповеднике еще встретишь оленя, косулю или муфлона, но и они уже привыкли к шуму самолетов, гулу машин и музыке, которой нерадивые отдыхающие веселят себя.

Долгими зимними сутками в моем полусонном сознании яркими картинками высвечивались эпизоды из прошлых жизней, и часто мелькало сожаление о совершенном мною безрассудном поступке. Мечты не всегда должны воплощаться, порой они губительны и заводят в тупик. Чтобы летать, совсем необязательно становиться птицей, и человеком не так уж плохо быть. Я скучала по рукам и ногам, с ними я могла бегать и плавать, по своим глазам и ушам, которые несмотря на их несовершенство, давали мне вполне точное представление о мире. А голос, говорящий, поющий, призывающий, как же мелодично он звучал! Хотелось взять в руки книгу, впитать в себя каждое слово, проникнуться его смыслом, восхититься и удивиться его силе и мощи. В слове было все: растения, птицы, рыбы, в нем были Солнце и Луна, небо и море, в нем была жизнь и смерть. Никакие приспособления животных не сравнятся со Словом!

Но все эти размышления приходили ко мне только во сне и, пробуждаясь, я снова становилась соответствующей своему виду. Цепочка продолжилась, круг замкнулся. Способность к деторождению затухла, а значит, и жизнь стала терять свой смысл. Кожа стала обновляться медленнее, зрение ослабло, двигаться так быстро, как в молодости уже было тяжело, да и не хотелось. Насекомых и грызунов вполне хватало для насыщения, но главная опасность приняла все более ощутимую реальность. Чувство страха за свою жизнь усиливалось, а способность к самосохранению уменьшалась, ослабевала. Мои цепкие лапки уже не могли удержать меня на крутых каменистых склонах, лежать на освещенных солнцем выступах было приятнее и легче. А враг был рядом, он был хитер и силен. Огромный желтобрюхий полоз подкарауливал свою жертву, сливаясь с окружающей средой. Бросок, удар по голове, и мое обмякшее тело начинают сжимать тугие змеиные кольца. И в тот момент, когда, казалось, все предрешено, конец неминуем, тяжелый белоголовый сип камнем с неба падает на свою добычу. Он хватает змею железными когтями и поднимается высоко над землей, чтобы сбросить ее на камни и облегчить расправу. Зацепившись лапами за скользкую лишь на вид, но пластинчатую полозью шкуру, поднимаюсь в небо и я. Последняя мысль мелькает в сознании: «Опять летаю!»

КОШКА