Метаморфозы. Новая история философии

Например, многие проблемы нашего времени формулируются в терминах «избытка»: массовое загрязнение окружающей среды, разрастающиеся города (гипер-урбанизация), переизбыток информации (InfoGlut). В то же время, все наши социальные теории и нормативные аргументы сосредоточены в основном на дефиците. Бюджетные ограничения, компромиссы, обнищание – это всё концепции дефицита. Таков парадокс: мы сталкиваемся с избытком, но, тем не менее, делаем дефицит центром нашего внимания. Избыток не является проблемой, свойственной исключительно современным обществам, но долгое время был характерной чертой человеческого существования, как утверждали такие авторы, как, например, Маршалл Салинс (1930–2021) или Жорж Батай (1897–1962). Когда мы начинаем изучать историю экономической мысли, то отчётливо видим, как, начиная с XVIII века, избыток отступает на задний план, а дефицит занимает центральное место. Избыток – или, по крайней мере, изобилие – всегда был желаемой целью любой экономической системы. Но все инструменты его достижения почему-то всегда сходятся на понятии дефицита.

Уже у А. Смита мы видим внимание к разделению труда как механизму, с помощью которого не индивидуальный избыток, а индивидуальный дефицит и конкуренция будут производить социальное изобилие. Мальтус делает следующий шаг на этом пути. «Богатство народов» его вообще не волнует. Ничто существенное в избытке его не волнует. Единственный избыток у Мальтуса – это социальный переизбыток человеческих тел. Это всего лишь диспропорция численности населения и средств к существованию, и вытекающий из этого дефицит, испытываемый отдельными людьми. Таким образом, Мальтус превращает избыток в буквальном смысле в оборотную сторону дефицита. Мальтус делает эту инверсию совершенно сознательно, выдвигая свой аргумент против того, что он считает чрезмерно оптимистичной социальной теорией Просвещения, a la Кондорсе.

Парадоксально, но даже К. Марксу удаётся избежать комментариев по поводу центральной проблемы экономики XIX века: внезапного избытка производства как в сельском хозяйстве, так и в обрабатывающей промышленности. Марксизм рассматривал избыток товаров исключительно как проблему распределения.

Лишь в 1958 году Джон Кеннет Гэлбрейт (1908–2006) предупредил всех об опасностях «Общества изобилия» (The Aflfuent Society). Тем не менее, несмотря на неопровержимые свидетельства экономического роста в послевоенный период, «мейнстриму» удалось удержать внимание всех к дефициту. Даже подавляющий избыток товаров они научились с лёгкостью превращать в дефицит, чтобы затем подвергнуть его своему анализу. Гэри Беккер (1930–2014), кажется, в этом деле превзошёл всех, даже Джона Мейнарда Кейнса (1883–1946), сделав само время дефицитным ресурсом в рамках поведения, направленного на максимизацию полезности; избыток товаров для досуга, таким образом, был поглощён дефицитом времени, в течение которого можно ими наслаждаться.

Рынок, демократия и наука на самом деле являются средствами борьбы с «избытком». Логически, эти три метода используют одну и ту же структуру. Они просто отрицают избыток. Они используют случайность или привычку, чтобы игнорировать проблему, или используют обмен и манипуляции, чтобы превратить её в проблему дефицита. Абстракция превращает любое множество разнообразных вещей в конкретные эманации более простых, но более абстрактных вещей. Абстракция может работать, просто игнорируя различия, превращая любое разнообразие в набор повторений, среди которых вполне может быть достаточно случайного выбора.

Одной из центральных проблем «бедности» является большая когнитивная нагрузка, которую она создаёт. Важным признаком бедности является переход от долгосрочных знаний с постоянной отдачей от них и умеренной когнитивной нагрузкой к краткосрочным знаниям с высокой когнитивной нагрузкой, которые через короткий промежуток времени становятся бесполезными или неправильными. Так, сегодня статус учёных быстро снижается, потому что непрерывное (и ненужное) «совершенствование» цифровых инструментов исследований (всевозможных индексов цитирования) вынуждает их постоянно изучать всё новые способы повышения собственного рейтинга (= кредитной истории), точно так же, как бедные люди, которым приходится ежедневно изучать новые автобусные маршруты или скидки в магазинах, чтобы хоть как-то сэкономить, или бюрократические процедуры, чтобы получить какую-то помощь, субсидию или отсрочку и т. д. Способность снизить свою избыточную когнитивную нагрузку, блокируя ненужные изменения, является признаком привилегии, в данном случае той, которую даже академические учёные утратили, войдя в состав бедных слоёв населения.