Метаморфозы. Новая история философии

Например, каковы преимущества формы производства, основанного на цифровых сетях, созданных с помощью Интернета? По сравнению со старым разделением, впервые проанализированным А. Смитом, а затем усовершенствованным Ф. Тейлором (1856–1915), как на фабрике, так и в обществе в целом, первое преимущество состоит в возможности использования процесса экспериментальной корректировки для того, чтобы справиться со сложной ситуацией, которая не может быть познана априори посредством понимания. Второе преимущество – это возможность избежать тирании закона убывающей доходности[170], который господствует в экономике и встречается повсюду как скрытое наследие Т. Р. Мальтуса. Однако очевидно, что проклятие уменьшения прибыли – это лишь частный случай. Этот «закон» кажется очевидным для ряда явлений, которые по существу являются физическими и энтропийными. Мир информации и наукоёмких товаров больше не характеризуется дефицитом. В настоящее время понятие дефицита применимо, скорее, к областям времени и внимания.

Меркантилистской экономике в своё время пришлось столкнуться с двойной нехваткой капитала и рабочей силы. Классическая политэкономия имела дело с фактом нехватки ресурсов с точки зрения капитала, в то время как рабочая сила была в изобилии. Неоклассическая экономика обратилась к распределению изобилия капитала в ситуации дефицита рабочей силы. Современной цифровой экономике приходится иметь дело с миром, в котором существует изобилие «нематериального», но катастрофически не хватает времени и внимания. Сторонники «классической» доктрины начали оперировать исключительно совокупными величинами ресурсов и предлагали искать объективные законы в их соотношениях. Действия отдельных людей для них не играли никакой роли в этом объективном механизме и были в лучшем случае «эпифеноменами», объясняемыми совокупными отношениями, но не объясняющими их. Такова была «инновация» Д. Рикардо и Т. Р. Мальтуса, которую подхватил даже К. Маркс. Система важнее людей.

Михаил Эпштейн в своей статье «Информационный взрыв и травма постмодерна», которую он посвятил Мальтусу, описывает это так:

«200 лет спустя после Мальтуса обнаруживается новая растущая диспропорция в развитии человечества – уже не демографическая, а информационная. Диспропорция между человечеством как совокупным производителем информации – и отдельным человеком как её потребителем и пользователем. Основной закон истории – отставание человека от человечества. Возрастают диспропорции между развитием человеческой индивидуальности, ограниченной биологическим возрастом, и социально-технологическим развитием человечества, для которого пока не видно предела во времени… С каждым поколением на личность наваливается всё более тяжелый груз знаний и впечатлений, которые были накоплены предыдущими веками и которые она не в состоянии усвоить. Отсюда – проблема отчуждения, поставленная XIX веком, и проблема утраты реальности, поставленная XX веком. Постмодерн на исходе ХХ века снимает проблему отчуждения тем, что снимает саму проблему реальности. Реальность не просто отчуждается, овеществляется или обессмысливается – она исчезает, а вместе с ней исчезает и общий субстрат че-