Метаморфозы рассердились

От девочки, что роптала о смерти Бао Мина, не осталось ничего. От подруги, наполненной любовью и искренним сожалением, тоже.

— Уверена, что Крис хочет не меньше, но это сделаю я. Я вырву ему глаза и буду бить так сильно, что он сам захочет умереть. Тебя мы посадим на цепь. Кормить не будем. А потом, когда ты обезумеешь от голода, я скормлю тебе его глаза. Перси это порадует после всего.

— Я не хотела, чтобы так вышло.

— Этот ковен был моей дружбой и любовью. Ты всё уничтожила, — и Лекси отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Ынбёль услышала в её словах то, что на тот момент осознать ещё не могла. Но не знала, как скоро всё поймет.

Она хотела сказать что-то ещё. Мысль металась в больной голове, но она никак не могла за неё ухватиться, чтобы озвучить. Там было что-то про любовь и дружбу, что-то о дорогих людях и благодарности. Большой благодарности и единственной дружбе. Но как Ынбёль ни старалась, сказать ничего он уже не могла. Всё было уничтожено.

— Позови его, — прохрипела она, зная, что это последнее, что она может сделать для Лекси. — Эллиот вернулся, когда я его позвала.

Дверь скрипнула, а затем Ынбёль резко дёрнули в коридор.

Крис был весь в синяках и ссадинах. Глаз заплыл. До него очередь исцеления ещё не дошла.

Он схватил Ынбёль за шкирку и потащил вниз, не давая даже толком подняться. Страха всё ещё не было. И, наверное, никогда больше не будет. Ынбёль отбила все колени о ступеньки так, что едва могла стоять, когда они спустились.

От гостиной остались обломки. Каждая стеклянная вещь была разбита, половицы вывернуты, а гарь и кусочки лиц смешались в одну слизь. С потолка капало.

Крис не останавливаясь прошёл по разномастным ошмёткам и толкнул Ынбёль в плечо — так сильно и беспощадно, что равновесие пошатнулось. Ынбёль упала на четвереньки рядом с угольком. Уголёк был размером с Эр-Джея и, в общем-то, не надо было гадать, что происходит.

Электрическая магия очень сильна и опасна. Она способна делать с ведьмами то, что обычный огонь делает с людьми. Уничтожать. Эр-Джей знал это наверняка, чувствовал бессознательно, потому так боялся своих сил.

Получается, не зря.

— Верни его. Сейчас же.

— Это ничего не решит, — неожиданно твёрдо сказала Ынбёль. Она и сама не понимала, откуда взялась эта уверенность. — Эр-Джей отдал душу духу, а дух отправился на перерождение. Ведьм нельзя вернуть, и ты это знаешь.

Для ковена нужны семеро. Поэтому Ынбёль пугали и мучили, но не давали убить себя. Умрёт один — баланс уже не вернуть. Умрёт один — ковен обезумеет.

Один умер.

— Верни его. Возьми мою силу.

— Думаешь, твоя жалкая энергия что-то решит? — голос всё меньше походил на голос Ынбёль и всё больше — на чей-то ещё. Ынбёль сама себя совсем не узнавала. Ей такая жестокость была совсем не свойственна. — Посмотри на него. Посмотри! Видишь? Магия прожгла его насквозь. Магия — не просто огонь. Душе будет не за что уцепиться, даже если каким-то образом её вернуть.

— Ты умеешь собирать тела.

— Это уже не тело, — абсолютно безжалостно. — Это уголь. К нему даже нити не тянутся, видишь? Эр-Джея больше нет. Совсем нет.

Крис её пнул. Ынбёль завалилась на спину и захохотала. Тени скакали по углам, отделялись, прыгали на живот, передавливая кишки, отскакивали и ныряли обратно в темноту.

— Ну же! — крикнула она. — К чему такие мучения, Верховный? Не этого ли ты хотел?

Крис снова пнул её. Здесь он был самой густой тенью.

— Эр-Джей овладел своей силой в высшей мере. Никто не будет так велик, как он, — Ынбёль с ужасом поняла, что снова хохочет.

Ей не было смешно — совсем. Эр-Джей, своевольный и наглый, был её другом. Эр-Джей умер из-за нелепой случайности, и теперь Ынбёль полагалось оплакивать его. Но инородное в ней не соглашалось. Оно трепетало, оно восхищалось. Оно сгорало от восторга, плескаясь в чужой боли. И Ынбёль никак не могла себя заткнуть.

— Ты предательница.

— Вы заставили меня убить Эллиота. Эр-Джей сделал это с собой сам.

Верховный потянулся к угольку, словно хотел его погладить, но вовремя себя одёрнул. Он вздрогнул и упал на колени рядом с некогда телом своей младшей ведьмы. Ынбёль вдруг с ужасающим наслаждением поняла, что Эр-Джей никогда не был просто младшей ведьмой. В душе Криса пряталось что-то ещё всё это время. Не совсем такое, как у Ынбёль к Эллиоту, но что-то бесконечно сильное.

Именно поэтому он так к нему цеплялся.

Именно поэтому так жестоко мстил каждому, кто вредил мелкому.

И именно поэтому его взгляд сейчас был совершенно пустым и потерянным. Это что-то было разрушено одним глупым заклинанием.

— Ты не сдохнешь, — поделилась Ынбёль. — Будет казаться, что умрёшь вот-вот, но этого не случится. Всю жизнь это помнить будешь.

Верховный не жил долю секунды, а затем вернулся, но уже не был прежним.

Он посмотрел на Ынбёль без злости и без сожаления. Все человеческое, всё, что они пытались вытравить в Ынбёль, всё, что уже убежало из Лекси, теперь исчезло и в нём.

— Эллиот умрёт. Снова. Ты дважды увидишь его смерть. И поверь мне — как только мы его найдём, я покажу тебе настоящий ужас.