Метаморфозы рассердились

— Ого-о-о-о, — протянула Лекси. — Ты красавица!

Не дожидаясь ответа, она подняла подругу с кровати и подвела к зеркалу. Смахнула с них джинсы Перси и, придерживая Ынбёль за плечи, заставила посмотреть в отражение. Затем взяла со столика расчёску, заколки и принялась сооружать на голове Ынбёль какую-то причёску.

— Я всегда хотела красиво одеваться, но так часто мёрзла, что мне не разрешали самой выбирать. Хотела красивую причёску, но у меня не было сил даже просто причесаться. Я хотела красивого парня и чтобы у меня было много друзей, но я не могла улыбаться: мои зубы выглядели просто ужасно. А потом вообще все выпали. В конце даже мама не могла на меня смотреть. Забегала утром, целовала в лоб, зажмурившись, и уходила. В какой-то момент я поняла, что умру одна, что она не придёт, пока меня не накроют простынёй. Я не могла её за это винить, но… Винила. Умирать одной страшно. Но я не была одна. Метаморфозы меня спасли и преобразили, но любовь мне подарили не они. Как и тебе. Пользуйся дарами, но не забывай, что в тебе всего достаточно и без них. Ты очень красивая, Ынбёль. И смелая. Ты сделаешь много прекрасных и ужасных вещей, тут и Эша звать не надо. Не сомневайся в себе.

Ынбёль сморгнула слёзы и посмотрела на себя в зеркало. На голове теперь были две завитушки, подобранные маленькими резиночками. Для надежности Лекси добавила заколок, но кончики всё равно выбились в стороны, из-за чего вид Ынбёль был немного забавным. Или очень. Зависело от того, кто смотрит.

— Ой, у тебя уши не проколоты! — удивилась Лекси. — Как же так? Я себе сама в больнице иголкой проколола.

«А меня бы за такое в больницу отправили», — подумала Ынбёль.

— Хм-хм, — покачала головой Лекси. — Ладно, учтём. Где-то же должны быть и клипсы…

Одинаковых клипс у Лекси не нашлось, поэтому теперь на ушах Ынбёль болтался полумесяц с одной стороны и подсолнух — с другой. Издалека последний был похож на солнце, так что всё было не так страшно. Поверх топа Лекси милостиво разрешила надеть тёплую пушистую кофту, а затем протянула Ынбёль телефон:

— Действуй.

Ынбёль тяжело вздохнула и снова села на край кровати. Действуй. А как? Она ведь прежде не общалась с мальчиками… Она вообще раньше не писала сообщений. У неё и телефон-то был только на случай, если её бренное тело где-нибудь подберёт скорая и решит позвонить матери. Сама Ынбёль никогда не звонила на домашний телефон.

Она открыла переписку, перечитала сообщение.

Ладно. Надо попробовать. Да?.. Лекси не отпустит, пока Ынбёль что-нибудь не напишет, так что отступать некуда. Ну разве что в окно, но на этой неделе увечий уже достаточно.

«Могу я тогда попросить тебя продолжить эксперименты? Раз уж пальто не спасти, пускай хоть послужит во благо моей куртки».

— Неплохо! — поддержала Лекси. — Я бы написала, что он красавчик, но твой вариант тоже ничего.

— Я могу идти? — с надеждой спросила Ынбёль.

— Мы с Перси скоро зайдём за тобой. Пойдём пускать иллюзии вместе!

Ынбёль кивнула и, дождавшись, пока Лекси отвлечётся на зеркало, выскочила в коридор. В этот же миг телефон снова завибрировал.

«Ах вот ты значит какая».

Ынбёль почувствовала, как краснеют кончики ушей.

«Какая?» — написала она, чувствуя прилив смелости.

«Безжалостная».

«Так это же для науки. Мы спасём ни один десяток пальто, если разберёмся. Представь, как будут счастливы их малыши-пальтишки».

«Справедливо. Тогда продолжу наблюдения и сообщу об изменениях».

«Буду ждать».

Ынбёль отправила и ужаснулась. Она только что закончила диалог! Как она могла совершить такую глупость?! Надо было что-то спросить или типа того… А она просто показала, что не хочет больше говорить! Может, ещё не поздно?.. Нет, тогда она точно навяжется…

«Занята завтра?»

Ынбёль не сдержала радостного возгласа.

На звук показался недовольный Джеб.

— Некоторые из нас ещё заняты, — строго сказал он. — Чего шумишь?

— Это моё сердце! — просияла Ынбёль. — Так и поёт!

Джеб цокнул и покачал головой.

— Идите со своим сердцем на улицу, мешаете.

Ынбёль умчалась вниз, громко топая по ступенькам.

«Нет. А что?»

«Завидую. Я вот занят», — Ынбёль прыснула от смеха и прижала телефон к сердцу.

«Послезавтра я тоже ничего не делаю. Как тебе такое?»

«Ужасно неприятно. Хочется испортить твоё блаженное ничегонеделание и загрузить чем-то неприятным».

«Свиданием, например?» — это отправлять было немного страшно, но Ынбёль уже распробовала их своеобразную переписку.

«О да. Худшее времяпрепровождение, ещё и с очень завистливым человеком. Тебе как?»

«Думаю, я обязана поплатиться за свой ленивый образ жизни и выбраться на вечерок из дома».

«Тогда так и поступим. Но помни: месть моя будет страшна».

«Я учту. Где встретимся?»

«Могу зайти за тобой».

Ынбёль покосилась на дом. Зайти сюда? Разве что в лавку, там должно быть безопасно для чужаков… Но знакомить мальчишек с Эллиотом Коди Моррисоном пока не хотелось.

«Встретимся в парке? На месте преступления».

«А то. Преступники всегда возвращаются на места преступления. До завтра».

Ынбёль взвизгнула и закружилась на месте.

— Всё, она сошла с ума, — кисло сказал Перси. — Ведьма воскрешений тронулась, вот новость-то.