Метаморфозы (СИ)

- Так, значит, и я могу это первое проявление доблести, покрывшее меня славой, считать за один из двенадцати подвигов Геркулеса, сравнивая с трёхтелым Герионом или трёхглавым Герионом или с трёхглавым Цербером такое же число погубленных бурдюков! Но чтобы я простил тебе твой проступок, навлёкший на меня столько неприятностей, исполни моё желание и покажи мне, как твоя хозяйка занимается этой наукой. Я хочу увидеть, как она призывает богов, как, по крайней мере, приготовления делает - до всего, что касается магии, я - охотник. Впрочем, ты мне кажешься в этих делах опытным человеком. Знаю это и чувствую, ведь прежде я презирал женские объятья, а ты меня этими глазками, щёчками, кудрями, поцелуйчиками и грудками забрала в неволю, и держишь в рабстве, хоть и желанном. Я уже к домашнему очагу не стремлюсь, и к отъезду не делаю приготовлений, и такой вот ночи ни на что не променяю.

- Как я бы хотела, Луций, сделать для тебя то, чего ты желаешь, но, не говоря уже о подозрительном её характере, такого рода вещами занимается она в уединении, недоступная ничьим взорам. Но мне твоя просьба - дороже собственной безопасности, и при первом же удобном случае я постараюсь исполнить её. Однако, ты должен хранить молчание об этом деле.

Пока мы так щебетали, у обоих проснулось желание. Сбросив одежды, раздевшись догола, мы предались неистовствам. Когда я уже утомился, Фотида наградила меня отроческой надбавкой. Наши глаза от бдения сделались томными, и напавшее забытьё продержало нас до белого дня.

Немного мы провели ночей в таком же роде, как в один прекрасный день прибегает ко мне Фотида и докладывает, что её госпожа, которой чары до сих пор не оказали помощи в её любовных делах, сегодня ночью будет обращаться в птицу и в таком виде полетит к своему желанному. И так, мне надлежит приготовиться к наблюдению за столь редким делом. И вот около первой стражи ночи она на цыпочках ведёт меня к тому чердаку и велит смотреть через щелку в двери. А происходило всё так. Памфила сбрасывает с себя одежды и, открыв шкатулку, достаёт оттуда множество ящичков, снимает крышку с одного из них и, набрав из него мази, сначала растирает её между ладонями, потом смазывает себе тело от кончиков ногтей до макушки, долгое время шепчется со своей лампой и начинает дрожать всеми членами. И пока они слегка содрогаются, их покрывает пушок, вырастают и перья, нос загибается и твердеет, появляются когти. Памфила обращается в сову. Испустив крик, вот она уже пробует свои силы, подпрыгивая над землёй, а вскоре, поднявшись вверх, распустив крылья, улетает.

Но она-то силой своего магического искусства, по собственному желанию переменила свой образ, а я, окаменев от удивления перед только что происшедшим, казался себе кем угодно, но не Луцием. Почти лишившись чувств, ошеломлённый до потери рассудка, грезя наяву, я долго протирал глаза, стараясь убедиться, что не сплю. Наконец, придя в себя и вернувшись к действительности, схватываю руку Фотиды и, поднося её к глазам, говорю:

- Не откажи, умоляю тебя, пока случай нам благоприятствует, дать мне доказательство твоего расположения, и удели мне капельку этой мази. Заклинаю тебя твоими грудками, медовенькая, этим благодеянием навеки рабом своим меня сделай и так устрой, чтобы я стал при тебе, моей Венере, крылатым Купидоном!

- Скажите, пожалуйста, какой хитрец у меня любовничек, хочет, чтобы я себе ноги топором рубила! И так-то я тебя, беззащитного, с трудом оберегаю от фессалийских девок, а тут станешь птицей, где я найду тебя? Поминай, как звали!

- Да спасут меня небожители от такого преступления, чтобы я, будь я орлом и облетай всё небо, как вестник или оруженосец Юпитера, всё-таки не прилетел сразу же обратно в своё гнёздышко, удостоившись таких почестей. Клянусь этим завиточком твоих локонов, которым ты мою душу опутала, что нет никого на свете, кого бы я предпочёл Фотиде. Вот ещё что сейчас мне пришло в голову: как только от этой мази я обращусь в подобную птицу, придётся мне держаться подальше от домов. Что за радость матронам от такого красивого, такого весёлого любовника, как сова? Разве не видим мы, как этих ночных птиц, если они залетят в чей-нибудь дом, ловят и пригвождают к дверям, чтобы несчастье, которым грозит семье их полёт, они искупали своими мученьями. Но вот о чём я позабыл спросить: что надо произнести или сделать, чтобы, сбросив это оперение, я снова мог сделаться собой, Луцием?

- Насчёт этого не беспокойся, мне госпожа показала все средства, которые способны каждое из таких животных снова обратить в человеческий вид. Не думай, что она сделала это из какого-нибудь расположения ко мне, нет, - для того только, чтобы, когда она возвращается домой, я могла оказывать ей помощь. В конце концов, смотри, какими травками достигается такая вещь: кладут в ключевую воду немного укропа с лавровыми листьями и дают для омовения и для питья.