Метка магии

Девушка оглянулась на Оливера.

– И теперь она здесь.

– Ты действительно думаешь, что она?.. – произнес Оливер, позволяя незаконченному вопросу повиснуть между ними.

– Я не знаю. Все, что я хочу сказать, это то, что в этом городе происходит чертовски много странного дерьма, и, возможно, мама впуталась во что-то действительно темное. Может быть, она действительно теряется. Может быть, в том, что произошло между ней и моим отцом, есть нечто большее, чем я думала. Зарезать целое стадо коров? Это большая жертва. А человек? Мы даже не рассматриваем такого рода магию.

– Но почему твое имя? С чего бы ей обвинять тебя?

– Я не знаю, – Матильда снова посмотрела в окно, затем повернулась к Оливеру: – Слушай, мы можем просто уехать? Это больше не кажется хорошей идеей.

Оливер кивнул и повернул ключ в замке зажигания, затем подождал, пока освободится место, чтобы выехать. Он включил радио и начал постукивать рукой по рулю, пока вел машину. Но это не заглушило вопрос, который вертелся в голове Матильды.

«Что, если я ей наконец надоела?»

Глава 14

Последние несколько ночей наконец-то настигли Матильду, поэтому, после того как Оливер высадил ее у дома, она забралась в постель, чтобы немного вздремнуть. Усталое тело боролось с бесконечными вопросами, которые крутились у нее в голове, и в конце концов победило: Матильда погрузилась в глубокий, блаженный сон.

Девушка застонала, медленно просыпаясь, держа глаза закрытыми, чтобы обмануть себя и вернуться в страну снов. Но одна сторона ее лица онемела, а пальцы абсолютно затекли и теперь казалось, что в них вонзается сотня маленьких иголочек. Матильда потянулась через кровать в поисках одеяла, но ахнула, когда неожиданный звук шуршащих листьев заставил ее открыть глаза.

Она лежала на земле, уткнувшись лицом в грязь. Матильда вскинула голову и заморгала, глядя на окружающие ее стволы деревьев. Ее дыхание становилось все более прерывистым и быстрым. Ей не хватало кислорода в сжимающихся легких, когда она огляделась, не в силах понять, где находится. Она посмотрела на свою руку, которую поглотило невыносимое покалывание, и чуть не заплакала от облегчения, когда Виктор перестал покусывать ее пальцев. Матильда притянула его к себе, покрывая поцелуями.

– Ты замерз, Вик, – сказала она, ее горло сжалось. – Как долго мы здесь пробыли?

По серому свету, пробивающемуся сквозь верхушки деревьев, и птицам, поющим свою последнюю песню, Матильда поняла, что приближаются сумерки, так что прошло несколько часов с тех пор, как она легла в постель. Она опустила голову и похлопала по карманам своих джоггеров. Ее грудь сжалась, когда не обнаружила никаких признаков наличия телефона. Она встала, оперевшись руку на Виктора, и огляделась, пытаясь сориентироваться. Маленький комочек паники все сильнее и сильнее подпрыгивал у нее в животе.

Было что-то знакомое в пустоте, которую она чувствовала внутри, как будто в той ее части существовала еще одна дыра, которая связывала ее с ее родословной, точно так же, как в другие моменты потери сознания. Провалы в памяти казались достаточно пугающими, но было что-то зловещее в том, что она ожидала проснуться в теплых складках своей кровати, а вместо этого обнаружила себя среди грязных опавших листьев. Как будто тот, кто стоял за этим, хотел, чтобы Матильда знала: это не она контролирует свое тело.

Девушка прогнала эту мысль, прежде чем та успела овладеть ею, посмотрела на смутно знакомый рисунок деревьев и повернулась к Виктору.

– Ты знаешь дорогу домой? – спросила она, стараясь не обращать внимания на дрожь в голосе. Козел посмотрел на нее снизу вверх, и девушка потрепала его между ушами, – тогда пошли.

Поздний октябрьский полдень был холодным и заставлял Матильду двигаться быстрее. Виктор держался рядом, пока они направлялись к коттеджу Ферли. Девушка решила вернуться как можно быстрее, чтобы оставить тьму позади, глубоко в лесу. Даже когда она ускорила шаг, тени просто не переставали кусать ее за пятки, и она знала, что у нее была еще одна причина не спать этой ночью.

Виктор перестал выпрашивать кусочки сахара из рук Матильды, моргнул ей и ускакал через заднюю дверь в сумерки – верный признак того, что Лотти только что вернулась домой.

Матильда прижала ладони к кружке с лимонно-имбирным чаем, который заварила для себя. Оранжерея уже не казалась такой привлекательной, поэтому они с Виктором решили вместо этого устроить пит-стоп на кухне. Она посмотрела на Нанну Мэй, которая помешивала что-то в кастрюле над огнем длинной деревянной ложкой и при каждом седьмом помешивании поглядывала на Матильду.

– Что? – спросила Матильда, откидывая волосы с плеч. – Ты же знаешь, что это и моя кухня тоже.

Матильда села, услышав стук маминых каблуков по кухонному кафелю и почти неслышное клацанье лап Нимбуса. Брови Лотти поползли вверх при виде Матильды, сидящей за столом, затем ее подбородок слегка дернулся, делясь невысказанным секретом с Наной Мэй.