Метод Нострадамуса

И так далее, и тому подобное… Эта красочная история выглядела не слишком правдоподобно, но Юргену не хотелось испытывать ее на прочность. Она его устраивала. Он допускал, что испытанная им при виде Жуковицкого радость была радостью дворового пса, с восторгом лижущего руки хозяина, который передумал топить его в загаженном гусями пруду. Ну, подумаешь, избил палкой и привязал к ошейнику авоську с кирпичами! В воду не бросил, и ладно. А бока заживут — вот именно, как на собаке…

Сравнение с дворнягой, угодливо лижущей руку, которая чуть было не лишила ее жизни, разумеется, не льстило самолюбию Эрнста Юргена. Оно не льстило даже самолюбию Эдика Юркина, но что с того? Все это была лирика, которой, как он убедился на собственном горьком опыте, грош цена. Главное, что приведение в исполнение вынесенного ему смертного приговора было отсрочено, и каким он будет, этот срок, теперь зависело только от самого Эдуарда Максимовича. И, что бы ни говорили звезды, как бы ни складывались обстоятельства, Юрген сделает все возможное, чтобы пережить и Алика Жуковицкого, и его ручного волкодава Мазура…

— Я, конечно, понимаю, что это не мое дело, — осторожно сказал астролог, усевшись и положив на крышку стола ладони. Крови под ногтями уже не было, он ее отмыл, только два ногтя на левой руке почернели и, кажется, готовились слезть. — Да, повторил он, — не мое дело… Но все-таки интересно, где вы это взяли?

— Где взял, где взял… Купил! — жизнерадостно ответил Жуковицкий. — Знаешь этот анекдот? Нет? Это, понимаешь, откинулся один зека, поселился в деревне. Ведет себя тихо — не ворует, не дебоширит, не пьет даже. Одним словом, стал на путь окончательного исправления. А участковый, понятно, ни на грош ему не верит. Так и ходит за ним по пятам — ждет, значит, когда он опять за старое возьмется, чтобы его за решетку упечь. И вот идет, значит, этот зека по деревне, по центральной, понимаешь ли, улице, а в руке у него — новенький топор. Ну, участковый, ясно, тут как тут. «Где, — говорит, — топор взял?» Зека молчком разворачивается на сто восемьдесят градусов и идет в другую сторону. Участковый не отстает. «Где взял?» Зека сворачивает в переулок, участковый — следом. «Где взял?» Зека за угол, участковый за ним, и опять: «Где взял?» Зека разворачивается и как хватит его этим топором по башке! «Где взял, где взял… Купил!»

Юрген напрягся и выдавил из себя бледную, неискреннюю улыбку. Увидев эту улыбку, Жуковицкий перестал сиять, как новенький пятак, присел на краешек стола и, засунув руки в карманы брюк, пожал плечами.

— Серьезно, — сказал он. — Пришлось раскошелиться. И, знаешь ли, не по мелочи! Ч-черт… До сих пор, как вспомню, сколько отдал за эту макулатуру, зло берет. Так бы и загрыз кого-нибудь… Но ты ведь сам говорил, что дело того стоит! Давай, Эрнст Карлович, не подкачай, на тебя вся надежда.

Юрген бережно, сдерживая предательскую дрожь в руках, придвинул к себе дневник Бюргермайера и папку с «Центуриями».

— Кстати, — продолжал Жуковицкий, — я вижу, ты тут уже что-то наковырял… — Его указательный палец небрежно поддел листок с расчетами. — Только не разобрать ничего. Что это тут у тебя, а?

— Это так, — ответил астролог, — черновые наброски. В общем, у меня в тот раз ничего не получилось. Просто не успел до конца разобраться… Так что вас интересует? Газпром?

— О Газпроме поговорим потом, — покачал головой Жуковицкий. — Ты вот только что сказал: не успел, мол, до конца разобраться… Это вот, Эрнст Карлович, и есть самый главный вопрос на сегодняшний день: как нам с этим делом до конца разобраться. Библиотекари эти, то да се… Ты ведь, как и я, не горишь желанием еще раз встретиться с этой сволочью, верно? Вот и посчитай, дорогой, вот и посоветуй, как бы это нам сделать так, чтобы вся эта шушера исчезла с горизонта и больше не отсвечивала… Сможешь?

— Постараюсь, — слегка окрепшим голосом пообещал Юрген.

Такая постановка вопроса в корне меняла дело. Во-первых, он и сам был не прочь посмотреть, как Мазур и его опричники разберутся с новым Библиотекарем. А во-вторых, львиная доля нависшей над Жуковицким смертельной угрозы исходила как раз таки от Библиотекаря. Так, может быть, если этого типа не станет, не станет и угрозы? Тучи разойдутся, горизонт очистится, и все вернется на круги своя… Да нет, не так! Это будет не возвращение, а выход на новый виток спирали — вперед и вверх, к богатству и мировой славе, о которых Юрген, помнится, смутно грезил, впервые взяв в руки эти самые бумаги…

Ведь подавляющее большинство ответов, как правило, зависит от постановки вопроса. Каков вопрос — таков ответ. Если спрашиваешь, будешь ли ты жить вечно, не стоит удивляться, получив в ответ короткое и категоричное «нет». А если спросить, как тебе избежать смерти в ближайшие, скажем, тридцать-сорок лет, тогда возможны варианты. Конечно, ответ «никак» тоже возможен, но он, по крайней мере, не единственный…

— Постараюсь, Альберт Витальевич, — уже совсем твердо повторил он и принялся раскладывать словари.