Метод римской комнаты

— Психология — не моя стихия, Ардов, — заметил он. — Я собираю криминалистов.

— Предполагаю, что именно этим предметом было совершено убийство штабс-капитана.

Жарков мгновенно обернулся. Во взгляде читалось смешанное чувство недоверия и восторга.

— Вы давеча рассказывали про пресс-папье… — продолжил Ардов. — Нельзя ли применить метод Ландштейнера, чтобы проверить?

Криминалист придвинул керосиновую лампу и наставил на бюст увеличительное стекло.

— Если не ошибаюсь, его недавно протирали… — проговорил он. — Но в трещинах и углублениях наблюдается вещество предположительно органического происхождения.

— Кровь?

— Для точного ответа понадобится время.

Жарков принялся доставать из шкафчика флакончики с сыворотками и пипетки. Постояв, Ардов вернулся в зал, захватив шляпную коробку и личные вещи Мармонтова-Пекарского, лежавшие на эмалированном столе у входа.

В зале его ожидали две дамы. Одна была похожа на кисель, влитый в серый костюм расплывчатых, все время изменяющихся очертаний. Вторая — напротив — выглядела высеченной из ледника: худая, прямая, невысокая, с фиолетовыми оттенками в строгом наряде.

— Агнесса Витольдовна? — обратился Ардов к барышне-киселю.

Та повернулась к Илье Алексеевичу и всхлипнула.

— Благодарю за визит. Я чиновник сыскного отделения Ардов. Вот вещи вашего покойного супруга. Примите мои соболезнования.

Ардов поставил шляпную коробку и высыпал из пакета на стол личные вещи Мармонтова-Пекарского.

— Всё ли на месте?

Вдова опять всхлипнула.

— Прошу написать расписку в получении, — произнес молодой человек и указал на прибор и лист бумаги.

Прежде чем устроиться за столом, Агнесса Витольдовна не удержалась и открыла коробку. Покоившаяся там шляпка была явно не того фасона, к которому имела наклонность женщина.

— Вероятно, готовил вам подарок? — тем не менее предположил Ардов.

Вдова обернула к компаньонке нерешительный взгляд, словно спрашивая разрешения сказать правду.

— Да, Виктор Иудович обожал свою супругу, — подала голос вторая дама, как будто почувствовав подвох в словах сыскного агента.

— Госпожа Богданова? — уточнил Ардов.

Ледяная дама с достоинством кивнула.

— Я давеча разговаривал с вашим супругом. Он сказал, что новое завещание удалось оформить буквально накануне смерти Виктора Иудовича.

— И что тут подозрительного? — тут же пошла в наступление супруга нотариуса. — Уж не думаете ли вы на этом основании обвинять несчастную вдову в покушении на жизнь мужа?

— Нет-нет, что вы… Я совсем не это имел в виду. Я всего лишь хотел убедиться, что все бывшее имущество покойного по праву принадлежит законной его наследнице.

С этими словами Ардов достал из стола и положил перед Мармонтовой-Пекарской конверт, полученный в редакции. Ранее он затолкал туда с десяток пустых листов, и теперь конверт производил впечатление наполненного.

— Если не ошибаюсь, это принадлежало вашему супругу?

Вдова застыла.

— Нет, это не его, — с усилием произнесла она.

— Почем же вам знать? Разве вы следили за его бумагами?

— Нет!

— Ну хоть доступ к ним у вас был?

— Откуда? Что вы? Никакого доступа! Я и понятия не имела об его делах! — заколыхала кисельным телом женщина.

— Погодите, а запасной ключ?

— Какой еще ключ?

— От бюро!

Ардов подцепил со стола и потряс перед дамой брелоком в виде кабанчика.

— Вы ведь сами его заказали.

— Никакого ключа не знаю, — совсем растерялась Мармонтова-Пекарская.

— Да, ключ! — пришла на помощь подруга. — Жена имеет право знать. Виктор Иудович нисколько не возражал и даже сам просил.

Ардов взял конверт и расписку, только что написанную вдовой.

— Простите, совсем запутался: так это не вы отправили сей конверт в редакцию?

Женщина поджала губы.

— Я вот смотрю — надписи сделаны одной рукой.

Почерк и вправду был похож.

— Здесь и чернильный отпечаток имеется. Можно будет сличить расположение папиллярных линий…

Не выдержав, кисельная женщина выхватила только что изготовленную расписку и тут же разорвала ее в клочья.

— Прекратите издеваться над несчастной вдовой! — воскликнула жена нотариуса Богданова и принялась вытаскивать подругу из-за стола. — Она не сделала ничего дурного!

— Да, я отправила, — вдруг сквозь слезы воскликнула Агнесса Витольдовна. — Выкрала и отправила! Он меня бил! Изменял мне и бил! Думаете, это мне предназначалось?

Вдова вытряхнула из коробки шляпку.

— Как бы не так!

— Агнесса, успокойся! — попыталась урезонить подругу спутница, но было уже поздно.

— Играл он на бирже нечисто, это я и сама знала. А когда стал ругать какого-то репортера, я и смекнула — вот уж прищемят тебе скоро хвост. Он его, было дело, и поджал, хвост-то! Ходил тихонький такой, все ластился. И вдруг является эдаким гоголем, с этим вот конвертом в руках — выкупил, говорит, все у этого Чептокральского! Моя взяла!.. И опять пошло все по новой… Ну и я стащила у него этот конверт. Думала, если уж за решетку не упеку, то хоть опозорю на веки вечные негодяя…

Мармонтова-Пекарская разрыдалась. Богданова извлекла из расшитого грифонами бархатного ридикюля платочек и протянула подруге. Илья Алексеевич не преминул бросить взгляд на содержимое дамской сумочки.