Метро

– Ну-ка, – Макаров присел, провел рукой по поверхности подложки. – Что это?

– И неопреновый каучук.

– Тут полный набор, видишь структура многослойная.

– Что все это значит, Саныч? – Обратился Макаров к кому-то.

Грузный мужчина поднялся, отряхивая руки.

– Такие материалы используют для рассеивания радиоволн. – Мужчина с удивлением посмотрел на разбросанные куски асфальта перед собой, а затем недоуменным взглядом поглядел на остальных. – Здесь кто-то зарыл подводную лодку?

Так началась вторая волна. Вновь через ворота въезжала техника. Под радиопоглощающим покрытием обнаружился сверхпрочный толстый металл, который вскрывали почти всю ночь, и только под утро удалось пропилить отверстие диаметром около метра. Одновременно сняв асфальтовое покрытие в поисках более удобного подхода, обнаружили под толщей странного металлического покрытия уже знакомый металл – титан. Обследовали его с помощью видеоэндоскопа и обнаружили большой круглый люк – вроде крышки шахты пусковой установки, но толстый сплав и радиопоглощающее покрытие уходили за пределы его габаритов, укрывая видимо весь подземный объект, образуя нечто вроде защитного кожуха. Создавалось впечатление, что под землей действительно находилась герметичная подводная лодка. Посветив через вскрытое отверстие, обнаружили шахту, глубиной почти сорок метров.

Туда спустились несколько спецназовцев и, только после их первого отчета, спуститься позволено было Борису и вновь объявившемуся старику, который как казалось, давно уже сбежал. Старику хотели помочь, но он довольно ловко на старинный манер опустился сам. Борис боялся высоты и спускался с краю по балконам, которых здесь было несколько на разных уровнях и от каждого уходили коридоры, но пока его интересовала только глубина тридцать шесть метров под координатной точкой.

На дне шахты обнаружилось бетонное углубление в форме перевернутого усеченного конуса глубиной около пяти метров диаметром не больше пятнадцати с небольшой метровой проходкой по краю. От проходки уходил единственный короткий коридор с закрытой металлической дверью. Все выглядело чистым, но пустым и походило на законсервированный недострой поздней советской эпохи, но не в привычном антураже. Несмотря на отсутствие кое-где дверей, проводки, лампочек в светильниках, здесь царила чистота и опрятность – стены в коридорах были покрашены, оборудование хотя и не подключенное, но в аккуратных чехлах, старая мебель не сломана. На первый взгляд увиденное напоминало то же бомбоубежище, но в стране с более уважительным отношением к порядку – например, ГДР.

Когда удалось вскрыть немногочисленные двери и бегло осмотреть бункер целиком, стало понятно, что он представляет собой десятиэтажную конструкцию с «башней» в виде шахты.

Вдоль ствола шахты располагались балконы без лестниц на уровне восьмого, пятого и второго «этажей». В целом спецназу понадобилось около получаса, чтобы полностью осмотреть бункер и ничего не обнаружить.

Вся эта конструкция действительно была «упакована» в двойной слой герметичной защиты состоявшей из стелс-покрытия и практически не поддающегося резке металлического кожуха.

И все же именно в точке гришиных координат нашлась искомая глубина. С помощью лазерного дальномера удалось установить, что точка в тридцать шесть метров с четвертью располагалась как раз посередине нижней чаши. Но в этой чаше не было ничего. Да, место было странное, но никаких «чудес», деформирующихся субстанций здесь не было. Борис спустился в углубление по расположенной тут же вертикальной лестнице, осмотрел, сделал несколько «пассов» руками, как деревенский зевака пытающийся вывести на чистую воду фокусника, исполняющего трюк с левитацией. Старик печально наблюдал за действиями Бориса, стоя на проходке.

– Ну, маэстро?! – Крикнул ему Виндман. – Не желаете спуститься и явить еще одно чудо?

Старик презрительно усмехнулся, будто смотрел не на Виндмана, а на ужимки орангутанга в вольере.

Борис поднял голову – сверху давил свет прожекторов и он почувствовал, как учащается пульс от иррационального страха остаться здесь навсегда.

Его раздражал старик, его высокомерный приятель Гриша и мелкая собачонка, которая в отличие от него могла позволить себе дрыхнуть, когда захочет. Он понял, что смертельно устал.

И все же он здесь – данные Григория оказались верны, в этой точке на глубине оказалась не просто пространство, а некая полость, предназначенная для чего-то.

– Позвоните Грише! – Потребовал Виндман.

Старик не двигался, теперь он смотрел мимо Виндмана, на дно чаши.

– Позвоните! – Решительно потребовал Борис.

Старик перевел на него взгляд.

– Он не станет с тобой говорить.

Однако старик все же нехотя достал из кармана «айфон», и, набрав номер, бросил его Виндману, который едва поймал его и тотчас приложил к уху.

В трубке раздавалось разухабистое пение:

– А я сяду в кабриоле-е-е-ет. И уеду куда-нибу-у-удь…

– Але, але! – Кричал Виндман. Сквозь пение послышался знакомый уверенный голос. – Слушаю.

– Сделайте потише, я вас не слышу!

– Простите, вы что – идиот? – Прорвалось сквозь пение.