Метро

Перед Борисом стоял маленький телевизор, который буквально захлебывался потоком истеричных сводок об астероиде – Борис восполнял информационный голод. Только что возбужденный журналист на фоне толпы крикливо сообщил, что конгресс США в экстренном порядке одобрил все алгоритмы совместных действий министерства обороны и лаборатории реактивных исследований НАСА для применения ядерного оружия против астероида. Две попытки изменить траекторию астероида, нанеся ему кинетический удар с помощью двух космических аппаратов, не увенчались успехом. Двадцать миллиардов долларов в трубу. Теперь Борис слушал пузато-бородатого специалиста по планетарной защите, описывающего как астероид загорится, войдя в атмосферу Земли, а затем проникнет довольно глубоко в планету, и вызовет колоссальных размеров цунами в океане. Сила столкновения будет настолько мощной, что осколки планеты разлетятся в ближайший космос, но надолго там не задержатся и каменным дождем обрушатся на Землю…

– Как думаешь, это все как-то связано? – Спросил Яков. – С тем, что мы видели?

Борис посмотрел на него. Он сам об этом думал, но ответил честно:

– Я не знаю.

Примерно через час, когда Борис все-таки заснул и видел сон, в котором гонялся среди планет за синей собакой и даже почти поймал ее на одной маленькой планете с озерами, похожими на лужи, его разбудил Яков.

– Звонил Кудинов, не поверишь, ему удалось!

– Чего?

– Совпадение по голосу! Нашел совпадения по записям из одного банка, короче говоря, нашел чувака, который звонил. Это тот самый перец, что был с ней в вагоне и которого мы не могли вычислить из-за куртки.

Борис потер лицо и сразу зажужжал принтер, из которого стали вылетать листы. Борис схватил первую пачку и принялся жадно читать. Кое-что он уже знал, понятно, но информация в новом контексте и воспринималась по-новому.

Александр Игоревич Пустовалов восемьдесят второго года рождения. Место рождения – Москва. Сведений было немного, и все они в основном касалось детства этого человека, потому что оказывается, он был сиротой и в то время находился на попечении государства. Информация о родителях отсутствует. Дом ребенка, интернат, больница, детский дом и наконец, знакомые листы – уголовное дело…

Борис присвистнул.

– Охренеть, да это же дело вязьминского маньяка!

– Что? – Яков оторвался от документов.

– Распилил с помощью ножовочного полотна… рваные раны, сотрясение мозга, обезвоживание… – бегло читал Борис, – он был единственной выжившей жертвой! Я помню эту мразь, черт! Нас пугали им в детстве! С ума сойти и он прошел через это. В девять лет?

– Того маньяка вроде так и не нашли?

– Нашли обгоревший труп в машине в нескольких километрах от трупа последней жертвы и решили, что это он. Мало документов. Лагеря, лечение, курсы реабилитации. Отказ от усыновления, спортшкола, спортивная гимнастика, мастер спорта, «Динамо», а после шестнадцати как в воду канул.

– Кудинов сказал, лучше перетереть с экономистами и с эсбистами, есть вероятность, что он был в разработке. По межведу никаких открытых данных, но его имя несколько раз светилась в делах по крупным махинациям со шлейфом мокрухи.

– Как свидетеля?

– В основном.

Борис неожиданно вскочил и заорал:

– Вот же лживый ублюдок!

Яков даже вздрогнул от столь неожиданного вопля.

– Где он?! – Кричал Борис. – Где?! Ты видел?!

– Кто?

– Этот ветеран войны! Любитель острых крылышек с соусом песто!

Старика они нашли с огромным трудом только к вечеру при помощи Кудинова, которому на этот раз удалось отследить его через систему «Безопасный город» – старик явно перестал прятаться, видимо считал, что игры закончились. Борис и Яков перехватили его возле крематория Николо-Архангельского кладбища. Что он там делал, Бориса сейчас даже не интересовало, он только сунул ему в лицо распечатанный лист.

– Ушибу! – Угрожающе ответил старик, отодвинув сильной рукой Виндмана.

Но Борис снова преградил ему путь.

– Ваш человек там! Или говорите всю правду или будете задержаны! И никакое кваканье и мяуканье на этот раз вас не спасет!

Старик прищурился.

– Что ты несешь? Какой человек?

– Пустовалов Александр Игоревич, – прочитал Виндман с листка, который совал в лицо старику.

– Впервые слышу, – старик недовольно отмахнулся от Виндмана и побрел к выходу из кладбища.

Виндман неотступно следовал за ним, читая вслух пункты из биографии Пустовалова. Когда прозвучало слово «Совенок», старик остановился.

– Что?

– Он был в вашем лагере. Как вы их называете – ваши дети? Так он один из ваших детей и он сейчас там.

– В каком смысле «там»?

– Он был в одном вагоне с Дарьей Афанасьевой, когда она пропала! И это он позвонил накануне в приемную ФСБ якобы с территории завода.

Старик выхватил бумаги из рук Виндмана, стал быстро читать, спокойно без очков и даже не щурясь.

– Но он был в лагере всего два с половиной месяца…

– И что?

– Значит он либо не прошел… Либо…

– Вы говорили, что те, кто не проходил испытания задерживались не дольше месяца. Он был там два с половиной, потому что потом распался советский союз и лагерь закрыли.