Меж двух мундиров. Италоязычные подданные Австро-Венгерской империи на Первой мировой войне и в русском плену

По политическим и военным причинам Италия придерживалась инициатив Антанты как в Сибири, так и в Мурманском крае, куда был направлен еще один экспедиционный корпус, состоящий из английских, французских, американских и итальянских войск с целью контроля над стратегическими портами Мурманска и Архангельска в пику Германии[534]. Италия считала, что ей необходимо присутствовать в таких деликатных и важных инициативах, «чтобы сохранить свое законное место в сфере защиты собственных интересов», как подчеркнул поверенный в делах Италии в Москве[535]. Однако ее людские резервы и обязательства на европейском театре войны не позволяли осуществить значительную переброску войск, поэтому идея использовать в далекой Сибири горстку несчастных пленников, вырванных из русских лагерей, набирала силу. В марте 1918 г. военный и военно-морской министры согласились с предложением Соннино приостановить репатриацию бывших итальянских пленных «в ожидании вероятного сотрудничества Италии в возможных действиях Антанты в Азиатской России»[536].

Из-за отсутствия возможности для отправки целой экспедиции из Италии, решили отобрать с тысячу «ирредентистов» для объединения с отрядом стрелков, пулеметчиков и артиллеристов из Италии, в сопровождении амуниции и персонала, необходимых для боевой переподготовки бывших пленных[537]. Было также решено, что «для обеспечения моральной согласованности частей и во избежание неувязок» целесообразно формировать части «только из ирредентистов, которые в нужный момент и после соответствующей выучки изъявили бы желание воевать в России»[538].

В Риме осозновали, что будет нелегко получить достаточное число добровольцев из массы мужчин, чьим главным стремлением после долгих лет плена в России было как можно быстрее вернуться в родные края: требовалась сложная работа по убеждению и демонстрация благосклонного отношения Родины к италоязычным солдатам. Как писал Баццани, один из вдохновителей этой работы по убеждению, «необходимо дать ирредентистам время на отдых и размышление, и, прежде всего, создать среди них ощущение, что они могут распоряжаться собой как свободные итальянские граждане: короче говоря, ввести среди них радикальное изменение жизни, укрепить их тело и восстановить их дух»[539]. Результаты не заставили себя ждать: около тысячи человек предложили себя для мобилизации, из них 10 офицеров и 843 солдата были признаны годными к военной службе[540]. К ним вскоре добавился контингент, отправленный Италией, состоявший из 636 человек — их большинство были сицилийцами и сардинцами, принадлежавшими к королевским войскам, прежде размещенным в Эритрее и собранных ради путешествия в Китай, куда они прибыли 30 августа 1918 г. Все вместе они дали жизнь Итальянскому экспедиционному корпусу на Дальнем Востоке, который также получил название Черные батальоны (Battaglioni neri) из-за цвета знаков отличия, напоминавших знаки отличия корпуса «отважных» (arditi)[541].

Как могло случиться, что около тысячи бывших пленных, которые уже давно хотели избавиться от многолетних страданий, приняли предложение Манеры присоединиться к военной экспедиции в зимнюю Сибирь, с перспективой вновь сражаться, к тому же за тысячи километров от своих краев? Для Манеры не существовало сомнений, что таков был абсолютно добровольный выбор, сделанный «сердцем, полным энтузиазма и патриотической любви, с самым горячим желанием сражаться на нашем фронте против векового врага и с непоколебимой верой в судьбу Италии»[542].

Благодарность Италии (и Манере) за то, что их освободили из плена, доставили в безопасные места и отнеслись к ним благожелательно, несомненно, сыграла важную роль. То же самое можно сказать и об абсолютной зависимости, которая теперь связывала «ирредентистов» с итальянским военным командованием. В России они пребывали в плену, подчинявшего их властям той страны, в Китае же единственной властью над ними была власть королевской армии. В Тяньцзине их превратили из пленных обратно в солдат, заставив вести казарменную жизнь с маршами, учениями и военным обучением. 200 винтовок, предоставленных французским гарнизоном, позволили вооружить еще столько же человек, официально объявленных бойцами «Отряда ирредентистов» («Distaccamento Irredenti»)[543].