Меж двух огней

Губы покалывало, и я поджал их. Они онемели, потеряв чувствительность, в чём я убедился, слегка прикусив их. Что за дрянь разливают тут?

На всякий случай я мысленно сосчитал до десяти, подозревая, что зачинщиком последних мыслей являлся алкоголь. Но нет, разум не туманили остатки ядовитых паров. Просто… просто мне хотелось быть кем-то. Не деревяшкой, которую швыряет от одного подводного валуна к другому, а тем, кто прокладывает курс. И так уж вышло, что первым поступком не мальчика, но мужа станет защита Саюрей.

Расплатившись с трактирщиком, я вышел на улицу. Саюрей последовала за мной. Снаружи было пустынно. Даже группы подозрительных личностей, чьи глаза внимательно следили за мной и Вероникой, пока мы искали пристанище, исчезли. Это одновременно приносило облегчение и нагоняло тревогу. Хищники уходят со своей территории только тогда, когда на неё ступает кто-то значительно сильнее, с кем у них не может быть и шанса в схватке.

Паранойя Вероники медленно, но верно передавалась мне.

— Я знаю короткий путь, господин Такуми.

Саюрей махнула рукой, показывая, куда идти.

Я старался идти уверенно, чеканя шаг и бросая многозначительные взгляды по сторонам.

Всемилостивые боги, пусть местные не расценят это как вызов. Прошу вас. Пожалуйста. Я слишком молод, чтобы умирать от отравленной стрелы или брошенного в лицо ножа.

Какого дьявола я вообще рисуюсь? Перед кем?

Почему меня заботит мнение Саюрей?

Вне всяких сомнений, я вырос в обществе, где помочь ближнему — поступок столь же естественный, как дыхание. Однако рисковать жизнью ради незнакомки, о которой ничего не знаешь, выходило за грань разумного и в Японии. Получается, геройские замашки лишь вредят. Более того, герои в книгах, манге и играх обладали силой, способной поддержать широту их взглядов. Их мощь становилась аргументом, поддерживающим тягу к справедливости. Но что было в моём распоряжении? Посредственные способности к магии, бесполезные без должного развития; меч в ножнах, которым запретили пользоваться под страхом серьёзного наказания; перочинный нож — оружие не воина, но убийцы, под покровом ночи перерезающего горло.

Главные герои не могли умереть, поскольку тогда не о чем было бы писать книги, делать игры и рисовать мангу. В реальности я мог напороться на свой же клинок при неудачном взмахе. Если я хотел выжить, следовало сосредоточиться на том, чтобы стать сильнее и найти дорогу домой.

Страшно то, что я знал, как обстоят дела, и всё равно покинул трактир. Поступок за рамками общечеловеческой глупости. В этом плане он напоминал подвиг. Жаль, что только этим.

Что вынудило меня выйти? Гордость? Опьянение?

По спине бегали мурашки. Вооружение рисовало десятки пристальных взглядов, наблюдавших за нами из-за каждого угла. По лбу стекали капли пота, меж лопатками лился настоящий ручей. Подгибались ноги в ожидании оклика или шороха извлекаемого из ножен оружия.

Проклятые губы зудели неимоверно. Если моё поведение и эта боль вызывало похмелье, никогда больше не выпью ни капли спиртного.

Саюрей вскрикнула, и я подскочил от испуга. Развернувшись, я увидел, как девушка встаёт с земли.

— Поскользнулась… — слабо улыбнулась она. Я улыбнулся в ответ, прикидывая, когда на шум прибегут местные, сгораемые от любопытства и желания лёгкой наживы.

Было тихо. Настолько тихо, что ситуация вопила о неправильности. Обитатели трущоб обязаны были заинтересоваться нами. И раз их по-прежнему нет, либо они срочно переехали, либо…

Снова девичий крик. На миг я подумал, что это опять Саюрей — но нет, голос донёсся из переулка, мимо которого мы как раз проходили. Его острый заворот не позволяла разглядеть, что творится в глубине.

— Помогите!

Я застыл. Мускулы на лице отказывались шевелиться. Я не мог говорить, не мог двигаться, точно мышь, чей ночной набег бесцеремонно прервал включенный фонарик.

— Кто-нибудь! Помо…

Отчаянный вопль оборвался на середине.

Титаническим усилием я взял под контроль непослушное тело и бросил взгляд на Саюрей.

— Господин Такуми… — прошептала она.

— Д-да?

Сердце не просто ушло в пятки: оно провалилось под земную кору и растворилось в магме.

Я догадывался, чего она ждала от храброго странника, не раз доказавшего свою доблесть… в онлайн-играх.

— Мы должны помочь!

Я сглотнул ком в горле и криво ухмыльнулся.

Меня поймали. Ловушка, расставленная меж гордостью и тягой к спасению нуждающихся, захлопнулась. Долг чести велел узнать, что там происходит. Совесть вторила этому самоубийственному порыву, а близость человека, думавшего, что я силён, подкрепляла их мольбы.

Как бы слаб ты ни был… нельзя пройти мимо того, кто в беде.

Влажная от пота рука стискивала рукоять перочинного ножа. Он, в отличие от бесполезного и опасного куска железа на поясе, мог действительно пригодиться. Смартфон и ключи во внутреннем кармане на груди прибавили в весе несколько десятков килограммов. Тело тоже налилось тяжестью. Его можно понять.

Оно просто не хотело умирать.

Так почему хотел я?