Меж трех времен

Вот Багловский, ровесник Кузьминкина, был человеком совершенно иного полета

– общительный, любивший частенько вворачивать «господа», всеми силами пытавшийся доказать, что он ровня, равноправный партнер… К нему удивительно подходило забытое словечко «разбитной», пожалуй, именно так и выглядели толковые приказчики серьезных купцов, к пожилым годам сами выходившие в первую гильдию…

– Много электричества жрет? – поинтересовалась Юля.

– Не то слово, сударыня, – с легоньким поклоном отозвался Багловский, невысокий, пухлощекий, с роскошными усами и бакенбардами в классическом стиле Александра II. – Сущая прорва, я бы сказал, Данаидова бочка. Честное слово, мы потому и ломим такие цены, что три четверти денег уходит на оплату электричества. Еще и поэтому первую ознакомительную поездку мы вам намерены устроить, я бы сказал, в облегченном варианте – с помощью второго, вспомогательного генератора. Пробьем коридор только на сутки, построим, фигурально выражаясь, не солидный бетонный мостище, а временные деревянные сходни. Мы четверо при полном отсутствии багажа.

– Ас деловой точки зрения?

– Как нельзя лучше, – торопливо заверил Багловский. – Мне думается, вам не столь уж и необходимо гулять по нашему городку, каким он был сто двадцать лет назад? Конечно, впечатления будут незабываемые, однако вас ведь не это интересует?

– Да уж, – сказал Мокин. – Вы мне лучше вместо завлекательных экскурсий дайте делового человечка…

– К нему в именьице и поедем. Я вам здесь собрал нечто вроде досье на него, потом внимательно изучите. Статский советник в отставке, служил по министерству финансов, попал под кампанию борьбы с мздоимством – тогда тоже случались такие кампании, и на нынешние они походили, как две капли воды. Пришлось из Питера перебраться в именьице, на лоно природы. Но предаваться целиком пасторальным утехам не собирается, сейчас… то есть в восемьсот семьдесят восьмом… занимается железнодорожными концессиями. Связи богатейшие – в департаменте экономики, даже в Государственном совете, а вот капиталы для таких дел маловаты. По-моему, вам такой человек и нужен? Вот видите. А обнаружил я его самым что ни на есть примитивным образом: закопался в архивы под видом, что собираюсь писать книгу о тогдашних предпринимателях. В папке у меня кое-какие результаты обобщены… В той реальности он помог-таки получить концессии двум денежным мешкам из Новороссии. При нашем варианте истории, очень возможно, вы место этих тузов и займете… Как договоритесь.

– Это уже наша забота, – пообещал Мокин с охотничьим огоньком в глазах. – Мы с Аркадий Сергеичем и не таких обламывали…

– Меня одно беспокоит… Вряд ли я смог за день дать вам достаточный инструктаж о том времени и нравах…

– Да ерунда, – махнул рукой Мокин. – Мы ж аргентинцы, не забыли? Если выйдет какой-нибудь ляп, ответ на все один – у нас в далекой Аргентине все совершенно по-другому. В Бразилии, где много диких обезьян…

– Вообще-то, позиция непробиваемая… Только, я вас умоляю, не употребляйте терминов вроде «крыши» и не намекайте, что при недобросовестности партнера вы к нему пошлете мальчиков с пушками. Тогда такие методы были совершенно не в ходу.

– Жаль. – Как показалось Кузьминкину, сожаление Мокина было абсолютно искренним. – Как же они тогда дела делали? Если «кидалу» и заказать нельзя? Первобытные какие-то…

– Ну, я надеюсь, вы справитесь, – ухмыльнулся Багловский. – Школа у вас, надо полагать, хорошая?

– Да уж, – скромно признался Мокин.

– В конце концов, вы там пробудете всего сутки, присмотритесь, пообщаетесь… Если не понравится, будем искать другого. Хотя, судя по тому, что о нем сохранилось в архивах, – прохвост, конечно, такой, что пробы ставить негде, но всегда целился на то, чтобы не вульгарно смыться с мелким кушем, а накрепко присосаться к надежному толстосуму и состоять при нем как можно дольше. Я уверен, обсчитывать в свою пользу будет…

– Ничего, – с многозначительной улыбкой заверил Мокин. – Если что, я всю его бухгалтерию в три секунды на компьютере просчитаю, тут у него против нас кишка будет тонка, – и оскалился довольно жестко. – Я вам верю, что у н и х не принято пугать «крышами» и «заказами», однакож это еще не значит, что недобросовестного партнера нельзя отправить туда, где ни печали, ни воздыхания… У нас и в этом аспекте перед ними преимущество громадное… Давайте досье.

…Разлепив глаза, Кузьминкин ощутил явственное головокружение. Это ничуть не напоминало похмелье, просто какое-то время все вокруг явственно плыло, во рту был непонятный привкус, а во всем теле – неизведанные прежде ощущения, нечто вроде полнейшей пустоты, словно превратился в полую стеклянную фигуру. Упираясь ладонями в дощатый пол, он привстал, выпрямился. Хотел отряхнуть одежду, но пол был чистым, и никакого мусора не пристало. Юля уже стояла у стены, с несколько ошарашенным видом трогала себя кончиками пальцев. Зашевелились Мокин и Багловский.