Между

Марх старается держать дорогу в Аннуин открытой, но из-за Гвина может немногое. А я создал окно. Вечно открытое между двумя мирами. И никакой Гвин нам не страшен. Мы с Эссилт просто стерли границу. Мы говорим сколько угодно и когда угодно, как две деревенские хозяйки болтают через узенькую улочку.

Для Фросина наша болтовня – всё равно что вода для травы. Мы помогаем ему просто потому, что дерзко позабыли о границе миров.

Так вот почему он помог нам.

Что ж, я понял, чем могу отдарить его. Просто, как только вернусь в замок Рианнон, буду долго-долго разговаривать с Эссилт.

Просто. Как всё просто.

Хм, интересно, ведь я через свое окно могу увидеть любого в Аннуине и окрестностях. Что будет, если я попробую поговорить с самим Фросином?

– Прощай, Хозяин Перекрестков, – поклонился Сархад. – Я понял. Жертвы тебе принесут другие, а я – будь уверен, я стану держать свое окно широко открытым.

– Да ты, я гляжу, мудрости испил у Старого Ворона? Не тяжело ли похмелье после медов Керидвен?

– А я выпил всего каплю, – скорчил Мастер гримасу в ответ. – О похмелье спрашивай… Талиесина, что ли. Вот уж у кого, говорят, хмельной бред был!

Сархад поклонился еще раз, обернулся и полетел прочь.

Карлик, глядя ему вслед, пробормотал:

– Вырвался Ворон из вреда врак… и, верно, враз поверг врага…

* * *

…Сархад стоял перед троном Марха в главной зале Тинтагела. Перед ним восседал король с супругой (Эссилт была чуть испугана этой церемонией и потому выглядела бесстрастной и безразличной), вокруг расположились эрлы. Людей не было ни одного, хотя большинство собравшихся всячески скрывали свою принадлежность к Волшебной Стране. Что поделать, в мире людей не стоит пугать обитателей своей силой.

Там был Гилл Оленья Нога, способный перепрыгнуть самую большую пропасть, был и Гвадин Оссол, который мог растоптать гору и превратить ее в ровное поле, и брат его Гвадин Одейт, легко затаптывающий самый яростный огонь, и Хуарвар, сын Халуна, прозванный одним из трех бедствий Корнуолла – за то, что был один способен съесть всё, что приготовили на пышный пир. Был там и Ухтрид Фариф Драус, знаменитый своей рыжей бородой, был и Орел из Гверн-Абуи, и Дрозд из Килгори, и многие, и многие.

Но ни один из эрлов не мог сравниться с Вороном – ни природной силой, ни обретенной. Словно черная туча, в которой полыхают безгромные молнии, – таков был Мастер, и прежде, и ныне всегда остающийся собой. Царственный сидхи, облеченный могуществом рода и блистающий собственным мастерством.

– Марх, король Аннуина и Корнуолла, – голос Сархада заполнял всю залу, – мой повелитель, Верховный Король Прайдена Бендигейд Вран, властитель замка Карбонек и хранитель Котла Мудрости, поручил…

Послом он был впервые в жизни, и это оказалось очень забавно: говоришь со старым товарищем так, будто вы незнакомы. Перечисляешь титулы, будто они неизвестны. Полречи скажешь, пока сообщишь хоть что-то новое.

– …поручил мне, Сархаду по прозвищу Коварный Страж, старшему сыну короля сидхи Ллавиннауга…

Эрлы очень старались сохранить каменное выражение на лицах. Большинству это удалось. Но не всем.

Эту шутку Сархад придумал заранее. Он никогда в жизни не называл себя по отцу, так что далеко не все в Аннуине вообще знали, в каком именно родстве Коварный с королевским домом сидхи. Сейчас Ворон расчетливо достиг двух целей: сообщил о своем примирении с отцом и изрядно позабавился, глядя, как эрлы тщатся скрыть свое изумление.

Пожалуй, в этом перечислении титулов была своя прелесть. И своя новизна.

Однако пора было переходить к сути дела.

– …приветствовать тебя.

Марх встал.

– Для меня большая честь слова Бендигейда Врана, переданные столь высоким посланцем, как ты, Сархад сын Ллавиннауга.

(«Твое примирение с отцом – это большая радость для всех. Пусть весть разнесется по Аннуину».)

Ворон продолжал:

– Верховный Король благодарит тебя за многовековой труд на благо Аннуина и Корнуолла и шлет тебе дар.

Сидхи достал из поясного кошеля (тот самый подарок Нудда) сначала небольшой изящный столик на узорчатых ножках, потом шахматную доску, а затем вытряхнул на нее остатки содержимого. Фигуры рассыпались по полу, лишь несколько встали на доске.

Та самая партия, которую Рыбак предлагал Марху.

Король подошел поближе. Ему стало не до церемоний. Шахматы были изумительной работы, но Марх понимал, что Бендигейд Вран не стал бы присылать ему просто красивую вещицу.

– Это шахматы судьбы, – отвечал Сархад на невысказанное. – Спроси о том, что ждет любого короля любой страны, – и сыграй партию. Ты получишь ответ.

Марх медленно кивнул.

– Верховный Король хочет, чтобы ты доиграл вот эту. Черный король должен выиграть. Найди путь к победе, правитель Аннуина и Корнуолла.

– Как мне отблагодарить Бендигейда Врана за такой дар?

– Выиграв партию, – улыбнулся Сархад.

Марх вернулся на трон, и церемонные речи продолжились:

– Никогда еще не принимал я в своем замке гонца, знатностью превосходящего меня самого. Что может быть тебе наградой за это посольство, Сархад Второй Меч?