Между богами и свободой

Япетонский смирно сидел на бархатной кушетке. Смотрел, как Ангелина Петровна водит ладонью над хрустальным шаром, льёт воск в серебряную чашку с водой, совершает эффектные пассы над головой растерявшейся Вероники, встряхивая чёрными кистями шали… Когда шаль соскользнула с руки, Япетонский разглядел возле локтя полоску гладкого тёмного браслета, на котором вспыхивал и гас маленький зелёный огонёк. Ангелина Петровна отвела руки от Вероники. Браслет перестал светиться. Япетонский насторожился, как охотничий пёс, учуявший след.

— Прошу вас подождать в приёмной, мои дорогие, — устало и величаво произнесла Ангелина Петровна. — Мне необходимо сосредоточиться, выйти в астрал и провести коррекцию восприятия информации.

— Что-что она собралась делать в этом… астрале? — тихо переспросила Вероника уже в приёмной, неуверенно улыбаясь. Будто спрашивала — посмеёмся над этой глупостью сейчас или обождём до дома?

— Серьёзная мадам, — без тени иронии ответил Япетонский.

— Правда? — удивилась Вероника и замолчала.

— Мужчина, можете зайти, — позвала Ангелина Петровна минут через пятнадцать, выглядывая из-за двери.

— Ну что, — Ангелина Петровна понизила голос и тяжко вздохнула, усаживаясь напротив Япетонского и наблюдая за ним сквозь полуопущенные ресницы. — Вынуждена вас огорчить, Павел Сергеич. У вашей жены рак лёгких, и она умрёт в этом году…

— Я пришёл к вам не за диагнозом, — оскалился Япетонский. Ему хотелось вскочить и встряхнуть за шиворот эту манерную куклу, которая имела наглость ломать скверное трагедийное представление даже сейчас, говоря о неизбежной смерти Вероники. А ещё ему хотелось знать, откуда она узнала его имя и отчество и столь точный диагноз, ради которого врачи не одну неделю мучили Веронику.

— А для чего, Павел Сергеич?

— Чтобы вы вылечили мою жену.

— Видите ли, Павел Сергеич, речь уже идёт не о лечении как таковом, а о том, чтобы подарить вашей жене несколько лет жизни, которых у неё фактически не осталось. Понимаете разницу?

— Это возможно?

Ангелина Петровна опять вздохнула, зябко укуталась в шаль.

— Не знаю, — неуверенно протянула она, украдкой наблюдая за посетителем.

— Вы можете это сделать? — он смягчил голос до просительно-умоляющего, жалея о своей несдержанности. — Я отдам что угодно, если…

Ангелина Петровна помолчала и наконец проронила неохотно:

— Это дорого, Павел Сергеич.

— Сколько?

— Ну… — Ангелина Петровна смущённо возвела очи к потолку. — Понимаете, это отнимет столько духовных сил и весь запас моей маны… Я не смогу работать несколько месяцев. Понимаете? Более того, для восстановления равновесия и способности накапливать энергию мне придётся, скорее всего, предпринять паломничество к одному из энергетических центров земли — например, к Тибету. А это, вы понимаете…

— Как я могу компенсировать эти затраты?

— Знаете, обычно я беру за такое… — Ангелина Петровна вдруг, как по волшебству, извлекла из складок своей шали маленький калькулятор и ловко нащёлкала на нём длинное число. — Но в вашем случае… — палец Ангелины Петровны изящно подправил на экране несколько цифр. — Только необходимое. Для восстановления энергии. Я так сочувствую вам и вашей красавице жене…

Япетонский снял со счёта оставшиеся деньги. Залез в долги, которые, по самым оптимистичным подсчётам, предстояло отдавать ближайшие лет тридцать. Параллельно он сводил Веронику ещё к нескольким целителям, спускаясь по списку всё ниже и ниже, только для того, чтобы получить несколько прямых и несколько завуалированных отказов.

— Ангелина Петровна, если вы меня обманете…

— Что вы, Павел Сергеич, — обиделась роковая женщина. Показав себя скверной и фальшивой актрисой, Ангелина Петровна неожиданно проявила честность и деловую сметку. — Я увидела, что у вас есть нужная сумма. Теперь мы положим с вами эти деньги в банковскую ячейку. На определённых условиях. Когда вы сочтёте, что у вашей жены всё в порядке со здоровьем, я с вашего согласия заберу свой гонорар. Только… на случай, если вы решите, что платить уже необязательно… видите ли… с той минуты, как я начну работать с вашей женой, мы с ней будем связаны. Я буду её поддерживать своей энергией, но если в какой-то момент я перестану это делать, процесс может повернуть обратно. И тогда, возможно, уже даже я не смогу вам помочь, если вы опомнитесь. Понимаете?

— Ещё как, — улыбнулся в ответ Япетонский, тщетно пытаясь отыскать в этих объяснениях об энергии и мане зерно истины.

Через месяц Вероника начала поправляться. Ещё через два, после полного обследования в клинике, врачи признали, что она абсолютно здорова и следов опухоли нет. На все вопросы медицинские светила разводили руками. Чудо! Уникальный случай самоисцеления организма. Иногда, очень редко, случается. Несколько прецедентов зафиксировано. Но, чтобы не давать надежды на несбыточное — ибо таких случаев мало, — обнародование этих фактов не приветствуется.

А через полгода Вероника погибла под колёсами машины. Роковая случайность. Никто не виноват. Кроме… кроме одной стервы в чёрной шали, пообещавшей Веронике долгую жизнь ещё минимум лет на тридцать…