Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности

В древнекитайском языке иероглиф «единство» имел значение «конец шелковой нити». В главе «Великое единение» трактата «Хуайнань-цзы» сказано: «Шелкопряд по природе своей дает нить, но если не будет работницы, которая разварит его в кипятке, чтобы распутать клубок, то не будет и нити». В философском смысле конкретное и настоящее «единство» не тождественно «сходству», поскольку последнее не исключает различий и изменений, отталкиваясь от них. В свое время Гегель разделил данное понятие на «конкретное» и «абстрактное единство»: абстрактное единство «берется преимущественно как соотношение, получающееся из сравнивания, из внешней рефлексии. Поскольку последняя находит в двух разных предметах одно и то же, единство имеется таким образом, что при этом предполагается полнейшее равнодушие самих сравниваемых предметов к этому единству, так что это сравнивание и единство вовсе не касаются самих предметов и представляют собою некое внешнее для них действование и определение. “Единство” выражает, поэтому, совершенно абстрактное “одно и то же” и звучит тем жестче и удивительнее, чем больше те предметы, о которых оно высказывается, являют себя без всяких затей различными. Постольку было бы лучше поэтому вместо “единства” говорить лишь “нераздельность” и “неотделимость”; но эти термины не выражают утвердительной стороны отношения целого»[161]. Гегель критикует концепцию «одностороннего или абстрактного» единства за искажение истинного смысла данного понятия, из-за чего оно превращается в «формулировку несчастья». Согласно его воззрениям, под конкретным «единством не следует понимать абстрактного тождества, так как в таком случае у нас получилось бы лишь другое название, а на деле – снова лишь то же самое рассудочное тождество, неистинность которого нами уже познана»; «единство должно быть постигнуто в одновременно наличном и положенном различии»[162]. Маркс и Энгельс критически реструктурировали выдвинутую Гегелем концепцию единства при помощи методов материалистической диалектики. Его ключевую суть они обосновали диалектическим развитием объективных вещей, поэтому в их сочинениях концепция единства лишена абстрактности и односторонности вместе с мистической оболочкой идеализма, превратившись в истинное и конкретное тождество. Именно такое «истинное, конкретное тождество содержит в себе различие, изменение»[163].

Настоящее единение всегда подразумевает различие и изменение, отталкиваясь от них. В реальной жизни различие не тождественно столкновению, равно как и единению, включая обычно в себя и то, и другое. В процессе развития различий в сторону конфликта или единства предполагается определенный временной промежуток и «пространство возможностей» для выбора. Конечный итог выражается в противостоянии или интеграции и зависит от конкретных субъективных обстоятельств.