Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

В западноевропейской иконографии полумесяц (со звездой или в одиночестве), по крайней мере с XIII в., часто использовался как маркер иноверцев. Если солнечный диск олицетворял свет истины, полумесяц легко превращался в знак ночи и тьмы, а по аналогии – в знак помрачения и заблуждения[296]. На иллюстрациях к хроникам Крестовых походов полумесяц можно часто увидеть на щитах, знаменах и попонах сарацин. Однако, как подчеркивает Светлана Лучицкая, он не был ни единственным, ни главным символом, который западные хронисты и художники, украшавшие рукописи, приписывали мусульманам. В их вымышленной эмблематике полумесяц соседствовал с фигурами или головами мавров, кабанами, змеями, драконами, скорпионами и прочими существами, которые в христианском воображаемом были тесно связаны с дьяволом и силами тьмы[297].

Однако в средневековой иконографии полумесяц долго не был зарезервирован за миром ислама. Он кочевал между изображениями язычников, сарацин, других иноверцев и своих, христианских, злодеев, например негативных персонажей из рыцарских романов о короле Артуре и Круглом столе. Причем трудно сказать, что здесь первично: символ, ассоциировавшийся с исламом, превратился в архетип враждебной инаковости или символ инаковости (пусть и с корнями в исламской иконографии) был спроецирован западными христианами на магометан. В любом случае на иллюстрациях к различным историческим сочинениям полумесяцы со звездами или без регулярно появлялись на гербах и флагах, которые приписывали персонажам, связанным с Востоком и дохристианским, языческим прошлым. Их можно увидеть у ассирийского царя Нина, индийского царя Пора или римского полководца Гая Каниния Ребила, который под начальством Юлия Цезаря отправился на завоевание Галлии.

Примеры, где полумесяц маркирует язычников, никак не связанных с исламом, можно приводить очень долго (рис. 100)[298]. Средневековые предания о происхождении трех лилий на гербе королей Франции гласили, что до того, как их предок Хлодвиг принял крещение, на щитах франкских монархов-язычников красовались три жабы или, в соответствии с другой версией, – три полумесяца[299]. На алтаре таллинской церкви св. Николая, созданном в 1481 г. Германом Роде из Любека, св. Виктор Марсельский, который, по преданию, принял мученичество во времена римского императора Максимиана (286–305), низвергает с пьедестала идола Юпитера. Бог-громовержец изображен как нагой серый дьявол с державой в левой руке и с синим флагом со звездами и полумесяцами – в правой[300].

Рис. 100. На этой алтарной панели языческий жрец кладет закланного агнца перед золотым или позолоченным идолом, который, возможно, означал Меркурия. Левее на колонне стоит статуя другого бога, держащего в руке полумесяц.

Арт ван ден Босхе (?). Св. Августин (?) присутствует при жертвоприношении идолу, ок. 1480 г.

Amsterdam. Rijksmuseum. № SK-A-2057

На работах Босха полумесяцы всегда маркировали негативных или вовсе демонических персонажей. Они явно ассоциировались не только с исламом, но с грехом, ересью, иноверием и злом в целом[301]. На правой створке «Сада земных наслаждений», где изображена преисподняя, полумесяц расположен на белом флажке, закрепленном на голове у дьявольского музыканта, а также на головном уборе дамы, стоящей прямо за троном дьявола – рядом с шутом в колпаке с ослиными ушами (рис. 101)[302]. На «Корабле дураков» обжоры, пьяницы, развратники и безумцы, олицетворяющие все грехи этого мира, сидят в лодке, над которой реет алое знамя с желтым полумесяцем. А выше, в темно-зеленой кроне, которой заканчивается мачта, как мы уже упоминали, сидит сова – символ тьмы, ереси и иноверия[303] (рис. 102). Этот сюжет перекликается с одноименной поэмой Себастьяна Бранта. В ней корабль Церкви, которым правит апостол Петр, противопоставлялся антихристову кораблю дураков, символизирующему Лжецерковь[304].

Рис. 101. Иероним Босх. Сад земных наслаждений, ок. 1495–1505 гг.

Рис. 102. Иероним Босх. Корабль дураков, ок. 1500–1510 гг.

Paris. Musée du Louvre. № RF 2218

Рис. 103. Иероним Босх. Се Человек, ок. 1475–1485 гг.

Frankfurt am Main. Städel Museum. № 1577