Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

443 Сохранились две духовные Дмитрия Донского, но от первой, составленной еще при митр. Алексее, уцелел только малозначащий конец. Вторая грамота упоминает княжича Петра (род. 1385 г.), но не упоминает о Константине (род. в мае 1389 г.). Не упоминает духовная грамота и о митр. Пимене; может быть, потому, что писана после его отъезда в Константинополь (уехал 13 апреля 1389 г.). Тем же данным соответствует и датировка грамоты временем между 1385 и 1388 гг. (после рождения княжича Петра и до водворения в Москве митр. Пимена, вторичного). Однако слова духовной грамоты «А которые деревни отоимал был князь Володимер от Лыткиньского села княгини моее к Берендееве слободе, а те деревни потянуть к Лыткинскому селу моее княгини» указывают, скорее, на время после розмирья князей и их примирения. Решает вопрос в пользу конца 1388 – нач. 1389 г. ожидание рождения сына (Константина): «А даст ми Бог сына, и княгини моя поделит его, возмя по части у большие его братьи».

444 Эти «прикупы» княгини утверждаются за ней словами «то ее и есть», так как не духовная создает ее право на эти владения.

445 Великий князь дает своей княгине несколько своих «примыслов» и «купель», в том числе «а что ми дала княгиня Федосья Суду на Белоозере да Колашну и Слободку и что благословила княгиню мою Городком да Волочком, та места ведает княгиня Федосья до своего живота, а по ее животе то княгине моей». О княгине Федосье, вдове князя кемского Давида Семеновича, см. у Павлова-Сильванского «Феодализм в удельной Руси» (Сочинения, т. III), с. 5—6.

446 Сказание «О житии и о преставлении царя Руского, великого князя Дмитрия Ивановича» называет князя Ивана пятым сыном в. к. Дмитрия, но этот перечень расположен не по старшинству князей, так как седьмым назван «старейший» Данило; в таком порядке перечня можно видеть отражение духовной грамоты, так как выше в сказании находим сообщение о четырех уделах князей Дмитриевичей, а упоминание о «пятом» Иване, шестом Константине, который был «менший всех детей его» и остался по отце «четверодневен», и «седьмом» – «старейшем» Даниле, который «прежде преставися», носит характер приписки в конце сказания о погребении в. к. Дмитрия (ПСРЛ, т. VIII, с. 58). Родословные перечни князей (например, т. V, с. 90; т. VII, с. 237; т. IX, с. XV) то пропускают кн. Ивана, то вставляют его имя после кн. Петра, руководствуясь, вероятно, сказанием. Что Иван был старше Петра, видно из его упоминания в летописном сказании о битве на Куликовом поле (ПСРЛ, т. IV-2, с. 315) как третьего, после Василия и Юрия. Исключительное положение князя Ивана, наделенного, по обычаю наделения дочерей, а не сыновей, не княжением, а небольшой опричниной, объясняется, вероятно, его болезненностью. Он скончался в 6901/1393 г. (т. VIII, с. 63).