Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

456 Протест этот подкреплен ссылкой на грамоту в. к. Михаила Александровича: «Не по грамоте отца нашего твои бояре к нам сложили целование, и ты бы, господине князь великий, пожаловал, велел бы еси своим бояром целование держати по нашего отца грамотам». Это сложение боярского крестоцелования не акт разрыва в. к. Ивана с братьями; его бояре не за него, а за себя, слагают «по его слову» целование к младшим князьям. В Москве такого крестоцелования, насколько знаем, не бывало, но завет братьям в. к. Симеона: «Слушали бы есте отца нашего владыки Олексея, такоже старых бояр, хто хотел отцю нашему добра и нам», а не слушали бы «лихих» людей, «хто иметь вас сваживати», также подчеркивает обязанность бояр – отцовских, великокняжеских – поддерживать одиначество семейной княжеской группы. Братья тверского великого князя отстаивают одиначество только своей братской семьи, достигшей властного положения в Тверском великом княжестве, вне этого одиначества стоят не только кашинские и дорогобужские князья, но и холмский двоюродный брат.

457 А.В. Экземплярский (т. II, с. 480) отметил вслед за А.Д. Иноземцевым («Удельные князья Кашинские» – в «Чтениях в Имп. общ. ист. и др. рос.», 1873, кн. IV), что Василий Михайлович обозначается в летописных текстах как кашинский только с 1339 г., но замечает при этом, что обозначение кн. Василия «тверским» при жизни брата Александра не исключает его владения кашинским уделом: «Он, и владея Кашином, мог жить в Твери и называться потому тверским». Впрочем, «тверскими» наши летописные своды называют всех князей Тверской земли, конечно, не по месту жительства, а по представлению об княжом их одиначестве.

458 ПСРЛ, т. X, с. 217.

459 Вероятно, судя по выражению «в серебре за волости», о сборе дани с бояр и слуг «по кормленью и по путем».

460 ПСРЛ, т. X, с. 218. Никоновская летопись называет уделом князя Всеволода Холм («Во удел князя Всеволода Александровича в Холм», «на вотчине его на Холму»), но это еще не свидетельствует о разделе отчины Александровичей на Холмское и Микулинское княжества, какое, по-видимому, осуществилось несколько позднее. Вероятно, кн. Всеволод и жил-то в Твери, а не в каком-либо городе удела («Иде изо Твери к в. к. Семену Ивановичу»), но Холм считался центром удела сыновей в. к. Александра.

461 Вскоре, еще до возвращения тверских князей из Орды, состоялся брак в. к. Симеона с сестрой кн. Всеволода – Марией Александровной (ПСРЛ, т. Х, с. 218).

462 Там же.

463 Никоновская летопись передает рассказ об этих событиях по своему тверскому источнику, но, вплетая его отрывки в свод иного материала, построила изложение, которое вызывает большие сомнения. Если следовать этому изложению, то можно представить дело так, что Всеволод получил Тверское княжение тотчас после кончины кн. Константина и до прибытия в Орду кн. Василия Михайловича; однако летописец сам дает понять, что порядок событий сбит в его наложении; он сообщает о поездке в Орду князя Василия с замечанием: «А тогда в Орде бысть преже его (вар.: сего) братанич его князь Всеволод Александрович холмский, и даде ему царь Тверское княжение»; а через несколько строк, рассказав о нападении Всеволода на Василия у Бездежа, поминает печаль князя Василия на Всеволода, «даде бо ему Чянибек все княжение Тверское». Дело было явно предрешено в Орде против кн. Василия Михайловича, раз он был ограблен Всеволодом при участии ханского посла, но формальное решение этого дела оттянулось на год с лишком, когда князь Всеволод «прииде из Орды от царя с пожалованием и с великою честию и с ним посол», а князь Василий «прииде изо Орды в Кашин» (ПСРЛ, т. X, с. 220).

464 Вся эта тверская смута известна нам только по отрывочному пересказу Никоновской летописи (ПСРЛ, т. X, с. 218—220), но пересказ этот, несомненно, восходит к ее тверскому источнику, до нас не дошедшему. Остальные своды о ней вовсе умалчивают.

465 ПСРЛ, т. X, с. 221: «И тако сяде на великом княжении князь Василей Михайлович… и укрепишася межи собя крестным целованием в единомыслии и в совете и в единстве жити; и приехав в Тверь князь великий Василей Михайлович на великое княжение и нача жити с братаничем своим со князем Всеволодом Александровичем холмским тихо и кротко, и мирно, и в любви мнозе; и поидоша к ним людие отовсюду во грады их и во власти и во всю землю Тверьскую и умножишася людие, и возрадовашеся радостию великою». Это риторическое заключение рассказа о смуте мало отвечало действительности, так как мир и любовь князей продолжались весьма недолго: можно видеть в нем черту современной тверской записи.

466 Владыка Федор позднее – надежный сторонник митр. Алексея (ПСРЛ, т. X, с. 230—231); вероятно, этим объясняется ошибочное появление его имени в перечне епископов поставления митр. Алексея, какой дает житие святого митрополита: ПСРЛ, т. VIII, с. 27; т. XVIII, с. 120 и 121 (примеч из Троицкой летописи).