Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

Однако остаются невыясненными и трудно выяснимыми, по недостатку данных, два вопроса: о содержании тех сделок, которые в духовной Дмитрия Донского названы «куплями», а также о судьбах Галича, Белоозера и Углича до той поры, как они слились с вотчинными владениями московских князей. Для этих вопросов – исходный пункт в пояснении Соловьева, что Калита «купил города (речь идет, конечно, не о городах, а о княжениях)376 у князей», но оставил им некоторые владетельные права, которых они лишены при Дмитрии Донском. Уступка княжеских владений великому князю с сохранением права владельца «ведать» их пожизненно встречается и позднее в московской практике377. Но представление о куплях Калиты по аналогии с такими сделками несколько затруднено двумя обстоятельствами: мы не знаем, когда и с какими князьями мог заключить Калита ряд о купле Галича, Белоозера и Углича, а с другой стороны, нарушение этого дедовского ряда в. к. Дмитрием засвидетельствовано, если так понимать известие о «сгоне» им владетельного князя, только относительно князя галицкого, да притом рядом с известием о таком же «сгоне» с княжения и князя стародубского, чья вотчина не упомянута в числе «куплей» Ивана Калиты; белозерские князья упоминаются и позднее – в 80-х гг. XIV в., возможно, что дело сложнее и самый ряд о «купле», как черта сугубого подчинения мелких князей – вотчичей великокняжеской власти, явился следствием той новой борьбы, какую пришлось выдержать Ивану Калите по возвращении кн. Александра Михайловича на тверское княжение, а дальнейшие судьбы Галича и Белоозера осложнены соперничеством Москвы и Нижнего Новгорода378.

IV

Выше было упомянуто, что в. к. Иван Данилович замышлял в начале 1335 г. поход на Псков, но отказался от него, уступив настояниям новгородцев. Эпизод этот – один из признаков того затруднительного и напряженного положения, в каком находилась великокняжеская власть перед напором литовской силы и литовского влияния на западные области Великороссии. Литовское влияние было опасно для великого князя по связи его с нараставшим раздражением местных княжеских сил против московского «насилованья» и с популярными в княжеско-боярской среде, как и в более широких общественных кругах, настроениями, враждебными Москве и ордынской власти. Возвращение в Тверь кн. Александра Михайловича заново всколыхнуло все сильно натянутые внутренние отношения Великороссии.

Пока кн. Александр княжил в Пскове, Тверским княжеством «тихо и мирно» правил брат его Константин, «наставник отчине своей о нем же утвердшася люди»379. Зять в. к. Ивана, он держится в послушании тестю в ряду других младших князей380. Но вскоре после попытки в. к. Ивана организовать поход на Псков, кн. Александр послал сына Федора в Орду, и тот вернулся в Тверь с ханским послом Авдулом381. Отношения с Ордой завязаны явно помимо в. к. Ивана, но кн. Александр отправился в Орду, снесясь с митр. Феогностом: послал к нему бояр своих просить благословения382. Кн. Александр съездил из Пскова в Тверь к брату Константину и, видимо, договорился с ним о своем возвращении и с ханским послом о поездке в Орду383, а в следующем году отправился к хану с повинной и вернулся «пожалован отчиною своею Тверью» с ханскими послами. Возвращение Александра Михайловича на стол тверского княжения было несомненным политическим поражением для в. к. Ивана. Кн. Александр не мог стать в то же отношение к великокняжеской власти, с каким мирился кн. Константин Михайлович. Никоновская летопись подчеркивает отношения кн. Александра с Ордой – при отсутствии докончания и мира между ним и в. к. Иваном384. С в. к. Александром вступала на великорусскую почву сила, не покорная московскому князю и готовая к новой борьбе за власть. Литовские связи Александра и напряжение новгородских отношений грозили в. к. Ивану серьезными осложнениями, тем более что у тверских князей, судя по «пожалованию» Александра ханом Узбеком и участию в его ордынских отношениях ханского посла Авдула, были свои связи в Золотой Орде. Есть указание и на то, что «розмирье» кн. Александра с Иваном Калитой нашло отклик у младших князей, недовольных московским засильем; ярославский князь Василий Давидович в белозерский Романчюк – на стороне Александра385. Естественно предположить, что и ростовские, и суздальские князья должны были вызывать в Москве недоверие и беспокойство. Сквозь сбитые и отрывочные известия летописных сводов чувствуется подъем накопившегося недовольства московским «насилованьем». Исход княжеского столкновения зависел от хана и разыгрался в Орде. Но в. к. Иван, ведя свое дело в Орде, считает необходимым возможно меньше упускать из виду дела на Руси; уезжая в Орду вслед за тверским княжичем Федором, он посылает в Новгород сына Андрея, а в последний момент, когда решалось при ханском дворе дело кн. Александра, посылает в Орду сыновей, а сам остается на Руси386.