Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

В. к. Ивану удалось отвести грозу и одержать победу. Летописные своды дают больше намеков, чем прямых указаний на то, что произошло в Орде, но смысл этих намеков едва ли вызывает сомнение. Отношения кн. Александра с Ордой – посылка к хану сына Федора с послом Авдулом – вызвали поездку в Орду Ивана Калиты. Во время пребывания их при дворе хана «царю Азбеку много клеветаща неции на князя Александра Михайловича тверского и уши царевы наполниша многия горести»: осторожное выражение московского свода плохо прикрывает шаг московской политики. «По думе» в. к. Ивана хан вызвал кн. Александра, но звал его «с тихостью и кротостью», как бы не на суд и расправу, а суля ему «великое княжение и честь велию»387. О содержании обвинений, возведенных на тверского князя, наши источники ничего определенного не сообщают, и мы не знаем, какой материал дали для этих обвинений – вопрос о «выходе» или литовские связи Александра Михайловича. Эти последние должны были сыграть свою роль во всем ордынском деле. В летописном предании подчеркнуто, с какими уловками заманили в Орду князя Александра, словно ордынские власти боялись выпустить его из рук. Кн. Александр мог найти убежище в Литве, мог отважиться на попытку сопротивления в Твери, подобное тому, какое удалось при кн. Дмитрии Михайловиче, а в данном случае еще с расчетом на литовскую помощь; ко времени этих событий относится глухое летописное указание, что «татары воеваша Литву»388, а немногим позднее татарская рать воеводы Товлубия ходила с русскими полками под Смоленск. Главе русского улуса нетрудно было представить кн. Александра опасным для татарской власти над Русью. Ни дары ордынским вельможам, ни покровительство некоторых властных в Орде лиц389 не спасли тверского князя. Он убит вместе с сыном Федором по ханскому приказу 28 октября 1338 г.390

Победа в. к. Ивана Даниловича была полной, и он спешит с действиями, смысл которых – придать ей значение победы великокняжеской власти над самостоятельностью Твери: в. к. Иван «в Твери от святого Спаса взял колокол на Москву»391. Родословные предания, использованные составителем Никоновской летописи, относили ко времени этой борьбы Москвы с Тверью при Иване Калите отъезд многих тверских бояр в Москву к в. к. Ивану; сводчики поместили известие об этом отъезде в начале изложения хода последней борьбы князей Ивана с Александром, но едва ли можно в таком порядке изложения видеть основание для датировки самого явления. Составители летописных сводов руководствовались, вероятно, тем, что в их родословных источниках отъезд тверских бояр мотивирован был не поражением Твери в борьбе с Москвой, а недовольством бояр против князя Александра на почве местнических счетов – «заезда» их новыми любимцами Александра пришлыми иноземцами392. Такая мотивировка может скорее подорвать всякое доверие к самому известию, чем помочь его осмыслению. Если же его принять, то представляется более вероятным связывать боярский отъезд с Твери на Москву с унижением Твери после гибели кн. Александра Михайловича и демонстративным увозом в Москву Спасо-Преображенского колокола. Стол тверского княжения занял по смерти кн. Александра его брат Константин Михайлович, но зависимость Твери от Москвы надо, по-видимому, признать значительно увеличившейся в эту пору.

В Орде одержал в. к. Иван Данилович свою победу над тверским соперником и заплатил за нее тяжкими обязательствами: разыгрывается после этих событий его столкновение с Великим Новгородом из-за «запросов царевых»; в ту же пору, всего вероятнее, разыгрывается и притеснение Ростова, ярко описанное Епифанием Премудрым. Иван Данилович заканчивал дела своей жизни и княжения подлинным носителем великокняжеской власти, «якоже и праотец его великий князь Всеволод Дмитрий Юрьевич». В Смоленский поход он посылает по ханскому приказу «рать свою» князей суздальского, ростовского, юрьерского, друцкого, фоминского с московскими воеводами, но и рязанский и тверской князья вне моментов столкновений Калиты с Александром идут в походы по зову великого князя. Иван Калита положил прочное основание возрождению расшатанной великокняжеской власти, но общее политическое положение Великороссии оставалось, в годину его смерти весьма сложным и напряженным – под давлением внешних отношений и еще не окрепшего в определенных формах великокняжеского властвования внутреннего ее уклада393.

Глава IV Московская вотчина потомков Калиты

I