Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

Во всех этих известиях речь идет о князе кашинском Василии Михайловиче, а про его племянника Ивана Борисовича нет и помину. Этот князь выступает жертвой великокняжеского гнева в 1408 г., когда в. к. Иван «поиде ратью к Кашину на братанича своего князя Ивана Борисовича; он же бежа в Москву», а великий князь помирился с братом Василием, но мать Ивана Борисовича, «княгиню Борисову, изнима и приводе на Тверь», а в Кашине посадил своих наместников, «и дань на них (т.е. на кашинцах) взя»524. Возможно, что вопрос об уплате дани был и в этом случае, как бывало при великих князьях Константине и Василии Михайловичах, главной причиной конфликта между великокняжеской властью и местным князем-отчичем, но сведения наши слишком недостаточны для ясного представления о том, почему гнев в. к. Ивана обрушился на племянника с его матерью и какую роль во всем этом деле играл князь Василий Михайлович. Возможно, что попытку возродить самостоятельность Кашинского княжества начал Иван Борисович, возмужавший к 1408 г. кашинский отчич525. Но это должно было поставить его в противоречие с кашинским дядей Василием, что, быть может, и обусловило примирение кн. Василия Михайловича с братом – великим князем; Ивану Борисовичу осталось только искать прибежища и возможной поддержки в Москве у великого князя всея Руси.

Однако князь Василий удержался на кашинском княжении лишь дорогой ценой полного подчинения тверской великокняжеской власти. Новый раздор был неизбежен, тем более что в. к. Иван помирился с Иваном Борисовичем526. В 1412 г. снова настало «нелюбие велие» между братьями, и в. к. Иван велел захватить князя Василия, его княгиню, бояр и слуг, а в Кашин послал своего наместника. Василию Михайловичу, которого повезли «за сторожи» на заключение в Новый Городок, удалось по дороге бежать и спастись от погони в московские пределы527. Из Москвы князь Василий ездил в Орду, куда прибыл и в. к. Василий Дмитриевич; с московской поддержкой ханская милость склонилась, видимо, на сторону князя Василия. По крайней мере, татарское войско помогло ему в нападении на Кашин. Однако нападение это отбито князем Иваном Борисовичем, которому в. к. Иван Михайлович поручил оборону Кашина с «тверской заставой». Князь Василий снова ушел в Орду528.

После этого эпизода – защиты Кашина – наши летописные своды более не упоминают о князе Иване Борисовиче, а по смерти в. к. Ивана, погибшего в 1425 г. в моровое поветрие, великим князем на Твери стал сын его Александр, но через пять месяцев погиб жертвой того же поветрия, как и сменивший его на великокняжеском столе сын Юрий Александрович, который пережил отца всего на четыре недели529. После всех этих катастроф на тверском столе утвердился второй внук в. к. Ивана – Борис Александрович, а в Кашин вернулся было Василий Михайлович530, но вскоре «пойман» в. к. Борисом, на этом и кончается его история в наших источниках. На том кончилось и существование особого Кашинского княжества, а вместе и «удельное» владение частями Тверской земли.

VII

Сохранению видимости княжого одиначества в договорных и жалованных грамотах тверского великого князя Бориса Александровича (1425—1461 гг.) едва ли можно придавать значение, кроме формально-дипломатического531. Младшие князья Тверской земли – отчичи на своих княжениях532 – сходят на положение зависимых подручников, причем фразеологическому различию между «братьей молодшей» и «князьями служебными» (в договорных грамотах в. к. Бориса) не соответствует какое-либо различие в их положении перед великокняжеской властью.

Борис Александрович строил свое великокняжеское властвование в Тверской земле, опираясь на тесный союз с литовским великим князем533. Отдавшись под властную оборону Витовту, «своему господину деду», в. к. Борис выговорил себе полную независимость по управлению тверским великим княжением и по господству над младшими князьями Тверской земли. «А дядем моим, и братьи моей, и племени моему, князем, быти в моем послусе; я, князь великий Борис Александрович, волен, кого жалую, кого казню, а моему господину деду, великому князю Витовту, не вступатися; а который въсхочет к моему господину деду, к великому князю Витовту со отчиною, и моему господину деду, великому князю Витовту, со отчиною не приимати; пойдет ли который к моему господину деду, к великому князю Витовту, и он отчины лишон, а у отчине его волен я, великий князь Борис Александрович, а моему господину деду, великому князю Витовту, не вступатися», – читаем в договоре 1427 г.534