Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

113 Лаврентьевская лет., с. 444; ПСРЛ, т. VII, с. 144; возможно, что Иван и раньше княжил в Стародубе, так представлял себе дело автор данной записи в Лаврентьевской летописи: «Отда Ярослав Ивану Стародуб» вместо обычного «дасть», как выражаются (поправляют?) позднейшие тексты (напр., Воскр.).

114 Столь необычное выражение Лаврентьевской летописи (с. 447) как бы передает по-своему татарскую фразеологию?

115 Быть может, в глухих указаниях летописной традиции о причинах гибели Ярослава Всеволодовича можно усмотреть намек на эту опасность. Но в истории Александра Невского увидим и другую сторону тех же русско-татарских отношений: политика ханов с ранних времен вступает на путь попыток утвердить ордынское владычество над русским улусом усилением великокняжеской власти в руках единого представителя Руси перед ханом Золотой Орды.

116 В 1206 г., когда Ярославу пришлось уйти из Переяславля-Южного, Всеволод «посадил» его в Переяславле-Залесском (Лаврент. лет., с. 406); он участвует в отцовских походах во главе переяславцев (там же, с. 410).

117 А.В. Экземплярский отмечает ту же особенность и для XII в.: «Нельзя не заметить, что Переяславль по образовании Великого княжества Владимирского был как бы необходимою принадлежностью последнего: великие князья сажали в нем или сыновей своих, или самых близких родичей», а временами Переяславль примыкал «к личным владениям великого князя» (Указ. соч., т. II, с. 4).

118 А.В. Экземплярский полагает, что Святослав владел Суздалем до самой смерти, т.е. до 1252 г.; считает, что Суздаль по смерти Святополка присоединен к великому княжению как «выморчный удел», хотя тут же сообщает о переходе Юрьева-Польского к Святославичу Дмитрию (т. II, с. 257—258); говорит и о какой-то «принадлежности» Юрьева к Суздалю (с. 23, пр. 57).

119 Ср. «Княжое право», с. 80—81; ср. о Всеволоде Олеговиче, там же, с. 89—91.

120 Представляется вероятным видеть эту черту ханской политики, искавшей способа утвердить за собой господство и над Южной и Западной Русью; однако форма могла быть подсказана только русскими людьми, но, конечно, не Александром Ярославичем.

121 Лаврентьевская лет., с. 448.

122 Александр при дальнейших событиях – в Новгороде, а татарское нападение в 1252 г. настигает Андрея у Переяславля, и тут, в Переяславле, захватили и убили жену князя Ярослава Ярославича и его воеводу Жидислава, а детей его захватили в плен; по-видимому, князь Ярослав примкнул к планам брата Андрея (Лаврентьевская лет., с. 449—450; ПСРЛ, т. VI, с. 60). Ср. замечания С.М. Соловьева, кн. 1, ст. 839.

123 Лаврентьевская лет., с. 449. Никоновская летопись, а за ней историки XVIII и XIX вв. приняли сопоставление этих известий за основание приписать самое нападение татар на Андрея проискам Александра. Однако поход Неврюя – лишь часть предпринятых татарами операций: в 1253 г. Куремса начинает наступление на Даниила Галицкого, законченное затем Бурундаем. Татары в этот момент опасности для их владычества на Руси отнюдь не орудие княжеского соперничества.

124 Лаврентьевская летопись не говорит о битве, позднейшие своды смягчают впечатление обидной беспомощности, вводя в рассказ «сечу велику» (ПСРЛ, т. VII, с. 159).

125 Лаврентьевская лет., с. 450. Сама терминология этого известия вызывает на сопоставление отъезда Ярослава с бегством Андрея.

126 Там же, с. 450—451. Полнее ПСРЛ, т. VII, с. 160—161.

127 Неясно, кто эти советники кн. Василия. Новгородская I дает такой текст: «…князь Александр выгна сына своего из Плескова и посла в Низ, а Александра и дружину его казни: овому носа урезаша, а иному очи выимаша, кто Василия на зло повел» (с. 278; тоже Воскр. – ПСРЛ, т. VII, с. 161); Никоновская (т. X, с. 142) выпускает непонятного «Александра», и потому «дружина» стала в ее тексте дружиной князя Василия. Не новгородцы ли этот Александр и его дружина? Указатель Нов. лет. по синодальному харатейному списку превратил этого Александра в «начальника дружины кн. Василия Александровича»!

128 Полный горечи «менших», рассказ с жалобой на бояр; что при установлении дани они «творяху себе легко, а меншим б зло» – ПСРЛ, т. VII, с. 162. Хронология этих известий сильно спутана и не согласована в разных летописных компиляциях.

129 Разногласия эти глубоко захватили влиятельные общественные группы: князь Андрей Ярославич «здума со своими бояры», что лучше покинуть княжение и родину, чем служить ханам; Ярослав бежал из «отчины» – «с боярами своими»; в Новгороде борются две партии: одна склоняет новгородцев к покорности требованиям хана и в. к. Александра, другая – наводит кн. Василия Александровича на «зло» сопротивления политике великого князя-отца.