Между нами лёд (СИ)

— Женя, ты пьян, — как можно строже произнесла она, снова предпринимая попытку оттолкнуть его, но как итог получила лишь вновь напомнившую о себе боль в плече.

— Я стеклый как трезвышко! — огрызнулся Громов, но не дал Тане опомниться и прильнул губами к её шее, поначалу целуя, а затем и вовсе прикусывая тонкую кожу.

— Женя! — от боли и бессилия закричала Таня, снова то принимаясь отталкивать его ладонями, то сжимала их в кулачки и судорожно била по его плечам и груди.

Но Громов не отвлекался от того, о чем так давно мечтал. Он продолжал собственнически, как-то совсем не по-человечески впиваться в её шею, опускаясь к ключице. Одной рукой он крепко прижимал Таню, чтобы она не могла вырваться, а ладонью другой сильно сжал внутреннюю сторону её бедра, вызывая у Тани очередной стон боли. Она зажмурилась, стиснув зубы и ощущая горячие слезы на щеках. Несколько долгих секунд она терпела такое обращение с собой, но затем, будто собрав всю свою силу, снова положила ладони на его грудь и, сделав огромное усилие, смогла оттолкнуть его от себя.

— Не прикасайся ко мне! — закричала она, сразу же уходя в угол кухни, чтобы быть максимально далеко от него.

Громов, всё ещё чувствуя наваждение, смешанное с яростью, снова направился к ней, но Таня торопливо выдвинула один из кухонных ящиков, а затем достала оттуда большой нож.

— Не подходи! — воскликнула она, крепче сжимая рукоять и угрожающе вытянула нож перед собой. — Уходи! Сейчас же!

Громов многое повидал за годы карьеры. И разные извращения в том числе. Он хорошо помнил, как некоторые поклонницы даже присылали ему в социальных сетях свои эротические фотографии с адресом и телефоном. У любой популярности есть такая обратная сторона. Он к такому привык. Но чтобы женщина угрожала ему ножом — такого извращения он ещё не видел. Это было в новинку, и это рассмешило, заставляя его опьяненный мозг переключиться на другую тему.

— А ты попробуй меня выгнать, — самодовольно произнес он, возвращаясь за стол и вальяжно откидываясь на его спинку, по-хозяйски раздвигая ноги.

Таня выдохнула с толикой облегчения. Пусть лучше продолжает вести себя как заносчивый индюк, чем как сексуальный маньяк. Однако его победная, но кривая улыбка на мгновение вновь заставила Таню сжать пальцы на рукояти ножа и ощутить желание таки врезать ему чем-нибудь по морде. Но она всё же была вынуждена отказаться от этой идеи. Мировое фигурное катание ей этого не простит.

— Хорошо, — медленно кивнула она, убирая нож, — но у меня есть условие.

Раз уж Женя сейчас в алкогольном опьянении, и его язык развязан намного больше, чем обычно, почему бы не попробовать этим воспользоваться?

— Да-да? — деловито произнес он, приподнимая брови.

— Я буду задавать вопросы, а ты мне на них отвечать.

— Да легко! — с юношеским гонором воскликнул Евгений, и Таня поняла, что нужно уточнить условия.

— Отвечать честно!

Громов задумчиво опустил голову, смотря на свой обнаженный торс и то, что было ниже.

— Ну-у, — протянул он, снова поднимая взгляд на Таню, — любой каприз за чашку чая.

— И без порнографии, пожалуйста, — тише попросила она, подобрав с пола полотенце и бросив его в Женю, призывая накрыть то, что сейчас хотелось видеть меньше всего.

Евгений сначала расправил его, делая вид, что действительно намеревается закрыть полотенцем свой пах, но затем с важным видом закинул его себе на плечо и невинно улыбнулся. Таня недовольно вздохнула, а затем отвернулась, наливая кипяток в чашку.

— Где ты был? — для разогрева начала она, поставив перед ним чашку с чаем, а затем села напротив.

— В баре, — пожал плечами Евгений, а затем схватился ладонями за чашку и обжегся, — блять, Таня! — зашипел он. — Почему такой горячий?!

— В каком баре? — игнорируя его глупый вопрос, спокойно продолжила она. Нет, ну в самом деле, неужели ему нужно было объяснять, что чай принято пить горячим, тем более после его прогулок под дождем. Не обжег своё огромное мужское… самомнение и слава Богу.

— Я не знаю! — огрызнулся он, обиженно опуская взгляд на чашку. — Где-то на Кроп-поткинской.

— А зачем ты вообще туда поехал? — откинувшись на спинку стула и скрестив руки под грудью, продолжала Таня.

— Это что, допрос? — дрогнувшим голосом, на мгновение «уехавшим» в фальцет, оскорбленно поинтересовался Громов.

— Дверь вон там, — Таня строго кивнула в сторону прихожей, напоминая ему о своем условии. Но на самом деле Таня откровенно блефовала. Куда бы она его выгнала в таком виде? Да, она дала бы ему его пиджак и футболку, но брюки были мокрыми насквозь, а отправлять его без них было слишком опасно. В одном только её подъезде наверняка было много девушек, которые с радостью приютили бы у себя мужчину из списка самых сексуальных спортсменов мира.

— Пойдешь прямо так, — Таня бросила взгляд на его плечо, — в одном полотенце.

— У меня есть пальто! — попытался парировать Громов.

— Ты пришел без него.

Лицо Евгения вытянулось от непонимания.

— Как это?

— Ты пришел в рубашке и брюках.

Громов на несколько секунд задумчиво надул губы, будто переваривая услышанное.

— Ты уверена? — с опаской спросил он.