Между нами никаких секретов

Офицер Лейтон был убежден, парень не говорил только потому, что боялся серьёзных последствий. Он был уверен, что практически смертельное нападение имело связь с русской партнёршей Матиаса. Женщине ещё не дали разрешение на посещение, и с каждым днём она становилась всё более нервной и угрожающей. Поэтому Лейтон решил разыграть карту, которую предпочел бы не использовать. Маленькая Элизабет. Вероятно, своим молчанием Матиас пытался её защитить, и комиссар должен этим воспользоваться. Убедить Кроуфорда, что отказ от сотрудничества поставит под угрозу его маленькую девочку.

— Я беспокоюсь о вашей дочери и о женщине, которая о ней заботится. Если нападение на вас не случайно, они могут быть в опасности, — сказал он тихим специально тревожным голосом во время очередного допроса, который вновь заканчивался безрезультатно. — Если бы мы хотя бы знали от кого их защищать, было бы легче.

Следивший за сердцебиением Матиаса аппарат, казалось, сошёл с ума после дней полного спокойствия.

Тогда комиссар решил надавить.

— Вы понимаете, что ваше молчание подвергает вас опасности, верно? Вы уверены, что ничего не помните? И понятия не имеете, кто хотел вашей смерти?

Матиас ответил обычной белибердой, собранной из бессмысленных гипотез.

— Я лишь помню, как поднялся в свою комнату и подвергся нападению. Оксана — очень богатая женщина, и, вероятно, человек в моей комнате был вором, который пришёл искать деньги и украшения. Я оказался в неправильном месте в неподходящее время...

Детектив занервничал и впервые заговорил с Матиасом суровым и решительным тоном.

— Кроуфорд, вы перенесли жестокую методичную атаку, которая длилась не один час. Вы действительно верите, что вору, застигнутому врасплох, потребовалось бы так много времени и такая жестокость, чтобы просто вас вырубить? Как такое возможно, что в вашей комнате не оказалось следов крови? Когда вас доставили в больницу, вы были скорее мёртвым, чем живым — израненный, с двумя сломанными конечностями и четырьмя сломанными рёбрами. Из-за пореза на затылке вы потеряли очень много крови, а синяки на теле совместимы с предметами различных форм и размеров. Мы уверены, что некоторые раны, которые у вас до сих пор на туловище и спине, являются результатом использования кнута. Вы верите, что вор был фанатом экстремальных сексуальных практик? Я уверен, вы знаете, кто довёл вас до этого состояния, и не хотите говорить. Я уверен, ваше молчание нацелено на то, чтобы покрыть того, кого возможно, вы боитесь. Я просто надеюсь, — вы понимаете, как бессмысленно это решение. Вам лучше сотрудничать, потому что, в конце концов, правду мы узнаем. Это только вопрос времени, времени, в течение которого вы и ваша семья продолжаете рисковать. Кто бы ни начал эту работу рано или поздно, захочет закончить, поверьте мне.

— Я ничего не помню, — настаивал Матиас.

— Главный подозреваемый — ваша невеста, — неустрашимо продолжил комиссар.

— Я уже сказал… я ничего не помню об этом вечере, и не думаю, что Оксана вовлечена. Разве не она позвала на помощь? А теперь я очень устал, извините.

Притворяться в частичной амнезии продолжало оставаться единственным способом защитить себя, потому что в данный момент Матиас был слепым и обездвиженным на больничной койке, и врагом мог быть любой. Он не доверял даже человеку в форме, который так настаивал на знании правды. Насколько он знал Оксану, Лейтон мог оказаться коррумпированным полицейским, которого она подослала проверить ситуацию и решить, что делать дальше. Но он знал и то, что сказанное агентом — правда. Его жестоко пытали и избивали часами. Врачи сообщили, что в больницу он поступил в тяжелом состоянии, особенную опасность вызывала распространяющаяся в затылочной области гематома, которая, вероятно, и вызвала временную слепоту. Матиас перенес операцию по снижению кровяного давления и для ограничения возможных осложнений. Остальные раны были ужасны, но не так опасны, как травма головы. Сломаны левое запястье и правая нога, а также четыре ребра справа. На теле Матиаса было несколько рваных ран. Его поместили в фармакологическую кому на неделю, и последние исследования показали, что он стабильно поправляется. Врачи рассчитывали его выписать, как только предотвратят возможные осложнения, связанные с перенесённой сложной операцией. Они предполагали оставить Матиаса в больнице где-то на месяц.