Между нами никаких секретов

Он так долго мечтал увидеть её, что, возможно, ему снилось, даже наяву. Матиас хотел разговорить медсестру, заставить её что-нибудь сказать, чтобы понять, что в этой женщине, так сильно напоминает ему ту, которая всегда занимала его мысли. А затем она прикоснулась к нему руками и разряд удовольствия, которое он испытал, пока девушка заботилась о его теле, дестабилизировал его хрупкое равновесие. Матиас почти собрался остановить её, чтобы выяснить что происходит, когда почувствовал нежное прикосновение к груди. Интимные, приятные, чувственные движения. Он не смог подавить тихий стон удовольствия.

Девушка тоже дышала странно, прерывисто, словно была вовлечена с ним в молчаливый и неподобающий диалог.

Матиас ощутил очень близко у лица тепло её лёгкого дыхания, и среагировал. Инстинктивно схватил её лицо одной рукой и обездвижил. Она от удивления вскрикнула. Крик, который на этот раз он немедленно узнал без каких-либо сомнений.

Матиас отпустил, словно её кожа обжигала, и наконец ему удалось произнести имя.

— Я не схожу с ума! Это ты! Это и правда ты? Скарлетт...

Он услышал царапающий звук ножек стула по линолеуму, затем глухой звук чего-то упавшего на пол.

Матиас протянул правую руку к источнику этих шумов, вызванных паникой, боясь, что напуганная его поведением она хочет сбежать.

— Не уходи, прошу тебя! Боже... умоляю тебя.

Последовала долгая молчаливая пауза, а затем приближающиеся к кровати шаги; девушка плакала не таясь. Он почувствовал нежное прикосновение к лицу, а затем к его мокрой груди прижалась щека, и наконец, он услышал шепотом своё имя.

— Матиас... Матиас...

— На самом деле ты...

— Да, я.

Он почувствовал, как Скарлетт провела щекой вверх вдоль груди и приблизилась к лицу.

— Ох, Мати...

Это была она. Скарлетт. Ей удалось найти его и войти к нему в палату. Матиас понял: ему было всё равно, как она это сделала или по какой причине. Единственное, что имело значение — Скарлетт была там с ним. И впервые за многие месяцы он почувствовал облегчение, снова целостный, наконец, дома.

Он с трудом обнял её лицо ладонями, так как левая была в гипсе до первой фаланги, и погладил Скарлетт по волосам. Они были короткие и толстые, странные и искусственные, совсем не похожие на прежние. Матиас понял — на ней парик. Он не сомневался, потому что в прошлом при встречах с ним многие клиентки использовали подобную маскировку, скрывая свою внешность.

Тогда Матиас снова сосредоточился на её губах. Он бы узнал их среди тысячи. Губы из розы, вишни и шёлка.

Он осторожно пробрался языком между ними, чтобы исследовать, снова захватить эту территорию, вернуть себе то, что хотел бы считать своим. И Скарлетт позволила ему сделать это, позволила ему снова проникнуть внутрь — под кожу, смешаться с её кровью, плотью, вплоть до костей.

Через несколько минут, Скарлетт отстранилась, но только для того, чтобы поцеловать его раны, видимые на лице, на руках, на груди, целомудренным и нежным прикосновением, продолжая шептать слова любви и боли.

— Мати... Мати... Мати... Что она с тобой сделала? Почему, ангел?

Она ласкала его, оставляя следы из огня и меда на чувствительной коже там где прикасалась, возвращая к жизни желания, которые Матиас так долго подавлял, и наводить его на неуместные для этого момента и места мысли.

— Это сейчас не важно. Как ты меня нашла? Разве не знаешь, что здесь ты в опасности?

— Не волнуйся. Никто не узнал меня. На мне короткий светлый парик и очки.

— Но полицейский у моей двери...

— Он и впустил меня.

— Но как?.. — Матиас сильно смутился. Контроль за ним был очень жестким. Как возможно, что Скарлетт избежала мер безопасности? И насколько тогда они были надежны?

— Мати, я должна поторопиться. Я не одна, мне помогают твои брат с сестрой… — прошептала ему на ухо.

— Помогают? Сестра и брат? Они здесь? В больнице? —тихо спросил он прижимая Скарлетт, всё более и более ошеломленный.

— Нет. Здесь их нет. Они в доме, который мы сняли под чужим именем. Я вместе с Глорией и Элизабет.

— Но как?..

— Сейчас я ничего не могу тебе объяснить. Но у нас будет достаточно времени, чтобы всё рассказать. Я обещаю тебе.

Ещё один раз Скарлетт поцеловала его губы, провела по ним носом, а затем осторожно прислонилась лбом к повязкам, которые покрывали его глаза.

— Я должна идти, но вернусь завтра. Я буду возвращаться каждый день, пока мы не заберем тебя отсюда.

Он протянул руку, и она сжала в ответ. В течение нескольких секунд они крепко держались друг за друга.

— Спасибо, — сказал Матиас.

«Я люблю тебя», — подумал он.

* * *

Из палаты Скарлетт вышла с разбитым сердцем. Она выбежала, словно преследуемая призраком, и быстро села в машину, которая ждала её на стоянке. Только тогда она разревелась и плакала так, как не делала месяцами, рыдая не в силах сделать вдох. Её переполняли эмоции. В ней продолжала жить любовь — сильнее, чем когда-либо, но боль и страдание от того, что увидела Матиаса раненым и беспомощным, таким хрупким и беззащитным глубоко шокировали её.

— Она растерзала его, — повторяла она, пока Клейтон смотрел на неё взглядом, полным нежности.