Между роботом и обезьяной. Искусство найти в себе человека

Наконец, презрение. О нем скажу совсем немного. Это переживание, в котором слились друг с другом высокомерие, отвращение и попытка унижения. «Ты хуже меня, у тебя отвратительные взгляды/ценности, отойди от меня – ты не достоин быть рядом со мной». Чем жестче у человека его принципы, чем бескомпромисснее его взгляд на то, как должны вести себя люди и он сам, тем больше у него поводов для презрения, ведь презираемые люди – это те, кто не соответствует, и те, кто не справился. Чем мы гибче, чем больше признаем, что мир людей – это не мир святых, тем сложнее презирать всех и вся. Но одновременно это значит, что презрение (как и высокомерие, отвращение, унижение) – неотъемлемая часть наших переживаний, потому что в мире людей нет святых. Я очень люблю фразу, которую приписывают Сократу: «Солнце заглядывает в ямы с навозом и не оскверняется». Звучит замечательно, но если мы решили, что мы – Солнце, то важно помнить, что и на Солнце есть пятна, и наши способности к пониманию и принятию других людей не безграничны. И это естественно.

Глава 2.13. Горе, тоска, отвержение – пространство утрат

Пожалуй, это одна из самых сложных тем, касающихся эмоций. Она тесно связана с утратами и потерями, причем теми, которые уже невозможно восстановить или найти заново. Лет с пяти большинство детей начинает осознавать конечность всего в нашем мире, включая себя и собственных родителей. Появляется осознанный страх потери родителей, за которым прячется базовый страх – страх смерти. Некоторые дети прямо спрашивают своих близких:»а ты не умрешь?», «а ты не старенький, папа?» (ведь старость – приближение смерти.). И как бы мы ни старались этого избегать – смерть и утраты рано или поздно настигают нас всех. Это может быть потеря любимой игрушки. А может – смерть обожаемой собаки, или кошки, или еще какого-нибудь домашнего животного. А может – даже родного человека.

Мы часто говорим о горе в контексте смерти близких людей, но горевание – это не только о смерти. Главное в горе – это слово «навсегда», мы переживаем утрату того, чего не вернуть больше никогда, и осознаем это. Эти чудовищные «никогда» и «навсегда»… Поэтому люди плачут не только по умершим… Мы можем плакать над умирающими иллюзиями о том, что отношения с каким-то человеком возможны. Горевать над смертью надежды на то, что мама или папа или наша судьба могли бы быть иными. Над тем, что невозможно оказалось в прошлом избежать унижения или фатальных ошибок… Горюя, прощаться с собственной инфантильностью, хоронить детские мечты или идеи о том, что ты можешь быть кем-то другим, а не собой. Плачем, когда надолго расстаемся с близкими людьми – да, мы не теряем их навсегда, но этот момент близости с ними завершается, и именно он больше не повторится. Будет что-то новое, но уже другое. Увы, прощание с чем-то значимым и дорогим неизбежно сопровождается гореванием. Нам не избежать его, к сожалению, если не хотим быть заваленными обломками прошлых отношений, иллюзий, событий – горе через слезы и боль очищает место в душах, завершая отношения, позволяя попрощаться… Горе и его менее интенсивные формы – грусть, печаль, огорчение – это прощание с чем-то завершившимся или утраченным.

Горе как самая сильная форма проживания утраты возникает тогда, когда мы теряем то, что было важнейшей частью нашей жизни, оно сопровождает смерть. Когда старуха с косой безжалостно выдирает из нашей жизни близких и родных, на месте разорванной связи возникает боль – это и есть горе. Его мы проживаем по-разному. Кто-то бурно плачет, громко восклицает и причитает, пытается со всеми поделиться своим страданием, а кто-то молча и тихо сидит, сдерживая слезы и переводя боль в действия. Нет единственно правильного процесса проживания, важно, чтобы душевная боль от утраты была признана и принята как естественная, а не как помеха для дальнейшей жизни, от которой нужно поскорее избавиться. Да, чаще всего мы плачем, потому что боль очень велика и ее невозможно выразить словами, но если человек не рыдал на похоронах и внешне вроде бы даже не очень и горюет – это совсем не значит, что он не переживает утрату. Возможно, что он ее чувствует намного сильнее и эта боль такова, что хочется «подморозить» переживание, иначе – развалишься на куски. Конечная цель горя – примириться с той реальностью, в которой уже никогда не будет того, что было утрачено.