Между роботом и обезьяной. Искусство найти в себе человека

Процесс рождения «личных границ» (в очень упрощенной форме!) можно представить примерно так. Сначала рождается наше «Я» как самосознание, и мы начинаем осознавать себя в этом мире. Потом наше «Я» начинает осваивать этот мир, захватывая в нем все больше и больше пространства в эгоцентрической уверенности, что «этот мир – МОЙ!». Но довольно быстро наше «Я» сталкивается с чужими «Я», которые почему-то не горят желанием отдавать свои миры в наше владение. Мы вступаем в сложное взаимодействие с этими чужими «Я», в ходе которых постепенно устанавливаются границы между своим и чужим. И горе нашему «Я», если «чужаки» (например, родители) оказались настолько сильны, что смяли всякое сопротивление и установили в нашей душе свой «оккупационный режим». И нельзя уже говорить на своем языке души – это язык проигравших, бедных или отсталых (так, например, ирландцев и бретонцев английские и французские власти учили стыдиться своих «деревенских» языков.). Учи язык победителей – умных, сильных, успешных. Усваивай их желания, их правила, их нормы. Внутренняя оккупация чужим содержанием – увы, очень частое явление.

В конечном итоге формируются критерии того, как со мной можно обходиться, а как нельзя. Можно ли меня унижать, бить, обесценивать, игнорировать мои желания или нет. Можно ли мне выражать свои чувства, или же они не настолько значимы, как чужие. Люблю приводить в пример мужа и жену, которые проходили мимо лотка с мороженым, и жена, захотев мороженого, спросила мужа: «Ты хочешь мороженого?» Обозначить свое желание, заявить о нем вслух, да еще так, чтобы услышали другие? Нет, нельзя, это какое-то неправильное желание, если его не разделяет другой человек. Вот если муж тоже захочет мороженого, тогда и мое желание станет законным и оправданным.

Итак, потребность в безопасности – это потребность в сохранении своей физической и психологической целостности. Она обеспечивается, во-первых, признанием наличия у нас собственного психологического пространства и одновременно переживанием его ценности. Во-вторых, разрешением на агрессию как необходимую энергию для защиты своих границ и опытом успешной защиты себя или через собственные действия, или через обращение за помощью к другим людям (мы же не всемогущие люди). Если нет возможности или обращаться к другим, или защищаться самому – наступает телесное или душевное оцепенение, отчаянная попытка психики защитить себя от полного распада. К сожалению, в тяжелых случаях психологическое оцепенение в виде безэмоциональности или тусклости переживаний может остаться на всю жизнь, если не обращаться за психологической помощью. А ведь именно в помощь других такие люди уже не верят! Возникает тупик.

В менее тяжелых случаях люди, которые не ощущают в себе способности защищаться в случае возникновении угрозы, пытаются выстроить жизнь вокруг избегания любых угроз, устранения любого риска – ведь если не сталкиваться с вызовами, то не придется и проигрывать, переживая столь знакомые состояния унижения, бессилия и беспомощности.

С природной, эволюционной точки зрения наша главная задача – выживание и передача генов дальше. Наша психика заточена под обеспечение безопасности. Однако уже в этом заключается базовый конфликт: нередко для того, чтобы увеличить шансы человека на сохранение себя, необходимо подвергаться опасности (вступать в конфликт, рисковать жизнью в поисках лучших мест и так далее). В какой-то момент стремление любой ценой избежать риска становится опаснее, чем сам риск. Поэтому жизнь требовала и требует от нас постоянного баланса между стремлением к безопасности и стремлением к риску, который обеспечивает нам что-то новое.

Иллюзорное ощущение полной защищенности является настолько сильным и манящим, что очень часто баланс между опасным/безопасным нарушен в пользу последнего. Ну и правда, что хорошего в опасном, т. е. в том, что нам может быть причинен какой-то вред? Проблема в том, что в одном ряду с опасностью находятся такие понятия, как «будущее», «новизна» и «развитие», а в одном ряду с безопасностью – «стабильность», «старое» и «прошлое». Да, со стабильным прошлым приключений в жизни будет маловато. Кроме того, ни в одном виде деятельности невозможно достичь стопроцентной безопасности, риск – даже минимальный – присутствует всегда. Это фундаментальное свойство жизни, которая включает в себя неопределенность и неизвестность. Стабильность и акцент на прошлом направлены на устранение этих двух «неприятных» элементов жизни.

Что стремятся сделать люди, которые решительно не приемлют риска в своей жизни и нацелены на его минимизацию? Для этого они пытаются свести к минимуму собственное участие в жизненных процессах. Что для этого нужно?

A) Требовать гарантий успеха в деятельности или, в крайнем случае, полного возмещения возможных убытков/ ущерба. Без наличия этих гарантий – не приступать к деятельности.