Между строк (СИ)

Она вальяжно прошлась вдоль также поставленных на колени и связанных членов команды “Золотой стрелы”, в данный момент превращенной в груду стремительно идущих ко дну обломков. Выживших было всего четверо: два матроса, перепуганный до смерти кок и сам Северино. Напротив них стояло, скалясь, как минимум два десятка головорезов, и Северино знал, что это не все — иначе им было бы просто не взять верх над “Золотой стрелой”.

— Я — Лэл, - проговорила чернокожая женщина грубым голосом. — Зачем я говорю это вам? Затем, чтобы вы, шваль, сказали дьяволу, когда встретите его, кто дал вам этот билет в один конец. О, а встретите вы его скоро. Обещаю вам.

Она щелкнула пальцами, и из толпы пиратов выступил молодой худощавый мужчина с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. На нем была застиранная и кое-где прохудившаяся ряса.

— Давай, Святоша, делай свое дело! — приказала она, словно прокаркала.

Тот покорно кивнул, и достал из-за пазухи потрепанную библию. Хорошо поставленным голосом он начал читать молитву об упокоении. Слова неслись мимо сознания Северино, он пытался сопоставить образ свирепой Лэл (о, он слышал это имя, и не раз! моряки любили пугать друг друга ее именем, называя ее свирепейшим пиратом последних лет) и священника. Как он вообще оказался среди этих убийц?

Однако по лицу Лэл было видно, что она уделяет внимания и почтения молитве куда больше, чем те, кому она, собственно, предназначалась. “Богобоязненная пиратка? — пронеслась в голове Северино мысль. — Вот это интересно”. И тут же подумал, что интерес его весьма неуместен — жить ему осталось ровно до того момента, как губы священника сомкнутся, и он замолчит.

Лэл была очень серьезна — она обняла себя руками и прикрыла глаза, беззвучно повторяя за священником слова молитвы. Северино окинул взглядов остальных пиратов — минуту назад злобно ухмыляющиеся, сейчас их взгляды были опущены, а на лицах написано смирение. Северино никогда не видел и даже не слышал ни о чем подобном, чему, впрочем, не стоило удивляться. Судя по рассказам, Лэл выживших не оставляла — либо приканчивала на месте, либо оставляла в своей команде. И после пары месяцев в трюме, среди крыс, на воде и хлебе, даже самые стойкие люди были готовы присоединиться к ее черному, как и она сама, делу. А значит, и рассказать о ее необычных убеждениях, было некому.

Отзвучали последние слова, и почти шепотом было сказано “аминь”. Лэл открыла глаза, и в них светилась прежняя жажда крови. Не тратя времени даром, она протопала к первому матросу. Даже не взглянув на него, она жестом, в котором сквозила какая-то ужасающая привычность, перерезала ему горло. Он упал лицом вниз, еще живой, задыхающийся в потоках собственной крови. Кок вскрикнул и заплакал — насколько Северино знал, у него совсем не было опыта встречи с пиратами, да и сама профессия корабельного повара была для него нова.

Как только стихли последние страшные хрипы, и матрос перестал дергаться, Лэл подошла к коку. На ее лице появилась притворная жалость.

— Малыс хосет к мамоське, да? — прошепелявила она фальшивым голосом. — Держу пари, ты обделался. Или ты просто всегда так воняешь

Кок все еще смотрел на мертвого матроса в каком-то животном ужасе, и его полное лицо сотрясалось — так дрожала его нижняя челюсть. Зубы клацали друг о друга, он был не в силах ничего ответить Лэл. Впрочем, непохоже на то, чтобы она ждала от него этого самого ответа.

— Ребята, смотрите, какой жирный, — Лэл с усмешкой ударила ногой в пухлый живот кока. — Небось, пожрать любит, а? Ты привык кормить экипаж? — она снова повернулась к коку, почти нежным жестом взяв его за подбородок и заставив посмотреть себе в глаза. — Как думаешь, а если мы покормим тобой кого-нибудь? Например, рыб?

Команда одобрительно зарычала — по-видимому, чем кровавее и изощреннее была смерть, тем им было веселей. Лэл снова щелкнула пальцами, от толпы пиратов отделились два здоровяка — оба с густыми черными усами и бородами, похожие, точно братья. Они положили несчастного кока на живот и перекинули веревку меж его связанных рук и ног, завязав оба конца прочным узлом на грот-мачте. Затем они кинули кока за борт и, судя по его крику, он оказался точно над водой. Северино передернуло — страшная и медленная смерть. Он слышал о подобном — человека подвешивали, периодически окуная в воду. Если смертнику везло — его успевали съесть акулы. Если нет — он мучился днями и ночами без еды и воды, на палящем солнце.

Лэл глянула за борт и одобрительно хохотнула, а затем подошла ко второму матросу.

— Ребята, что мне сделать с ним? — спросила она с недоброй улыбкой.

— Вынь ему кишки! — крикнул уродливый кривоногий карлик. — Кишки выпусти! Киш-ки, киш-ки! — начал он скандировать, и вскоре к нему присоединились другие пираты.