Между верой и сомнением

Танисса поняла: скиталец задумал использовать демонов. Идея ужасна, но лучшего способа завладеть вниманием толпы не было. В воздухе мелькнул камень, зазвенела сталь шлема, и один рыцарь опустился на колено, схватившись за голову. Другой захотел напасть на ближайшего селянина.

Дроу рванулась вперед. Она успела оттолкнуться от выросшей перед ней закованной в броню спины и подпрыгнула. В воздухе она выпустила стрелу, едва натянув тетиву. Раздался звон стали: стрела нашла щель в доспехах, и мечник замер. Танисса приземлилась, развернулась на пятках и ногой ударила самого буйного крестьянина. Тот упал назад в толпу. В это время один из лучников-церковников опомнился и хотел было натянуть тетиву, но дроу оказалась быстрее и уже целилась в него:

— Только попробуй!

Джандарка ледяным голосом приказала:

— Следующий, кто попытается двинуться, умрет.

Ее слушали, но этого было мало. Обстановка была накалена до предела. Дроу почувствовала рядом тепло, успела прислушаться и приготовиться к худшему, и в этот момент раздался громогласный рык.

Плащ Таниссы затрепетал, будто от сильного ветра. Крестьяне дружно сделали несколько шагов назад. Кто-то упал на землю, и практически все уронили то, чем готовились защищаться. Рыцари тоже сделали шаг назад и сомкнули свои ряды. Испуганные, они готовились биться до конца.

Я убрал картину в тубус, повесил его под плащ и прошел сквозь толпу. Подходя к церберу, я встретился глазами с тремя недовольными мордами. Я обратился к ним на своем родном языке:

— Знаю. Должен. Не сомневайся. Как только будет шанс, верну сполна. Не сомневайся, рядом со мной для тебя всегда найдется подарок.

Пес многозначительно обвел взглядом людей вокруг, но я отказал ему:

— Сейчас нельзя. Я решил быть миротворцем. Сам знаю, идея идиотская. Придется ждать. Мы еще можем доверять друг другу?

Три головы осмотрели меня, словно собирались съесть. Цербер сел, повернувшись ко мне боком. Я достал «клык» и ударил цербера:

— Не сомневайся. Рассчитаюсь с тобой.

Я окинул взглядом людей вокруг и повернулся к отцу Бернарду, у ног которого прятался неизвестный мне преступник:

— Отец Бернард, я считал вас миротворцем. Зачем ваши рыцари направляют оружие на мирный безоружный люд?

— Мы спасаем этих людей от страшного греха…

Я перебил его и указал на рыцарей с оружием в руках:

— А разве они не совершают страшный грех?

Отец Бернард возразил сильным и уверенным голосом:

— Защищать чужую жизнь — не грех.

Я смотрел на Бернарда и не понимал, что происходит. И если раньше подобное я легко списывал на недостаток информации, то теперь так было нельзя. Я отлично знал цели этого человека и должен был понимать, что он делает. Все знания, которые передала мне дроу, меня подводили. Точнее, я не видел очевидного ответа, который был передо мной, но это было неважно. Важно одно! Нам нельзя было допустить ссоры с местными — а то придется думать, как избавиться от навязчивых церковников. Их будет необходимо уничтожить.

Я снова чувствовал, что лезу в игру намного больше меня, и далеко не в роли игрока.

— Отец Бернард, прошу вас не вмешиваться в разборки МЕСТНОГО населения. Здесь ИХ законы!

— Никто не вправе встать над законами Божьими! Люди, я прошу справедливого суда для этого человека. Нельзя казнить невиновного.

Мне совсем не нравилось вмешательство церкви в дела местных. Не знаю отчего, но именно сейчас я хотел увидеть уважение отца Бернарда к чужим законам — даже не оборачиваясь, я чувствовал в местных жителях противоестественную человеческой природе жажду крови.

— Бернард, прошу, хватит. Пусть люди сами решают свои проблемы. Мы им не указ.

От толпы отделился глава деревни, встал рядом с нами и обратился к отцу Бернарду:

— Достопочтимый отец Бернард. Уж коли бродягам ведомо уважение к хозяевам сих земель, не к лицу вам спорить с ними. Позвольте людям провести суд и наказать виновника.

Виновный стоял на коленях и причитал:

— Прошу, не отдавайте меня им. Они отца моего убили! Брата убили! Меня убить хотят!

Отец Бернард вежливо кивнул главе и заговорил добрым властным голосом:

— Я уважаю вас и ваши законы, но нет законов выше, чем законы божьи. Я взываю к вам, люди, и прошу справедливого суда.

Послышался гомон. Я оглянулся по сторонам и увидел в глазах некоторых звериное желание крови. Глава громко окрикнул людей, и звуки стихли. Он приказал всем разом и Бернарду лично:

— Сэр Бернард! Будет вам суд. Сегодня в полдень. Виновный будет наказан!!! Желаете спасти это отребье — займите его место.

За эти тревожные пару часов я успел узнать немного подробностей. Селянин Генри вчера на концерте повеселел больше, чем следовало. Начал приставать к девушкам, но не снискал популярности, так как его семью в деревне недолюбливали. В конце праздника многие молодые пары разбрелись по сеновалам. А утром к одному из местных отцов пришла дочь с разорванным платьем и в слезах рассказала о нападении Генри. До того, как его успели схватить местные мужчины, он услышал шум и успел прибежать к рыцарям, моля о защите. Остальное я видел сам.