Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Модель 2 тоже делает акцент на аннигиляции Я и объекта, но феноменология здесь иная. Она представляет собой постоянную тенденцию или диспозицию, проявляющуюся как тяга к бездумности. Можно сказать, что это стремление к безжизненной пассивности.

В Модели 3 также подчеркивается тихая, направленная на умерщвление / препятствование развитию активность, цель которой – не аннигиляция, но своеобразный паралич; объект должен оставаться живым для поддержания с ним определенного рода отношений. Извлекаемое удовольствие носит садистический характер. Как и в Модели 2, эта активность по большей части непрерывна и феноменологически трудноуловима.

Возвращаясь к сну:

• Если концентрироваться на взрыве, то можно думать вдоль линий Модели 1.

• Если мы думаем об осадках – побочных продуктах, непрерывно убивающих объекты, тихо увлекающих Я в приятную бездумность и уплощающих психическое функционирование, тогда это укладывается в Модель 2.

• Еще один вариант: если думать об осадках, продуктах распада как репрезентации непрерывного процесса, облучения Я и объектов, поддержания в них специфического полуживого состояния, связанного с удовольствием от жестокости, тогда это будет Модель 3.

С тех пор как Фрейд ввел понятие влечения к смерти, его феноменология понимается неоднозначно. Он использует это понятие, чтобы объяснить очень непохожие между собой, по крайней мере на первый взгляд, феномены. В «По ту сторону принципа удовольствия» описана постоянно существующая тенденция: молчаливая тяга к психическому состоянию, подобному состоянию отсутствия напряжения, состоянию инертности, бездумности; «принцип нирваны»[89]. Эту идею он впервые высказал в «Проекте». При этом в «Наброске» (Freud, 1938) Фрейд описывает нечто подобное Модели 1: громкое в своей разрушительности, направленное как вовне, так и на Я, «[чья] окончательная цель – уничтожение связей и тем самым разрушение вещей» (Freud, 1938, p. 147).

Безмыслие, как описывает Фрейд, приносит особого рода удовольствие, и это сразу сталкивает нас с одним из центральных противоречий «По ту сторону принципа удовольствия». Поскольку то, что появилось как принцип, объясняющий повторение неудовольствия, то есть чего-то «по ту сторону» удовольствия, мистическим образом трансформируется через стремление к восстановлению прежнего состояния, освобождающего психику от напряжения, во влечение, направленное на удовольствие, но удовольствие особого, иного рода. То, что находится по ту сторону принципа удовольствия, оказывается теперь не по ту сторону в том, что касается удовольствия, но по ту сторону в том смысле, что относится не к какому-то конкретному удовольствию. Это не удовольствие, извлекаемое из удовлетворения какого-то отдельного желания, но удовольствие, происходящее из отрицания желаний. Мышление предъявляет требование психической работы, тогда как удовольствие, направленное на принцип «нирваны», – это удовольствие, возникающее от отсутствия работы, от бездумности.

В работе «Отрицание» Фрейд (Freud, 1925) противопоставляет доброкачественное отрицание[90] качественно иному механизму – «негативизму некоторых психотиков», который он связывает с «деструктивным влечением».

В случае Шребера (Freud, 1911) отрицание психического описано в терминах пассивности – как изъятие либидо. Но чтобы схватить его природу, Фрейд цитирует следующие строки из Фауста:

О, бездна страданья
И море тоски!
Чудесное здание
Разбито в куски, —

демонстрируя интуитивное понимание того, что описываемый им процесс являет собой проявление крайнего насилия.

В своем сообщении о влечении к смерти Кляйн описывает психическое состояние переживания одновременно ярости и садизма. Она описывает, как для овладения самой ранней тревогой деструктивность, возникающая изнутри (влечение к смерти), отклоняется вовне, создавая таким образом персекуторный мир; ненавидящий ребенок создает полную ненависти грудь, которую он затем интернализует, что становится психологической основой жестоких атак на Я и на объект. Интернализованная враждебная жизни грудь является также прототипом завистливых внутренних отношений (внутренний наследник влечения смерти). Хотя Кляйн и говорит об аннигиляции объектов, очевидно, что они не уничтожаются; скорее речь идет о диалектике разрушения, которому нет конца, потому что каждый атакованный объект возникает вновь как преследователь.

Бион разрабатывает то, что, я думаю, Фрейд подразумевает в описании психотического отрицания. В центре его внимания психические функции (а не объекты), в частности функция, называемая им «мышлением». Мышление включает в себя сближение объектов в уме, соединение идей с эмоциями и, таким образом, придание им смысла[91].