Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Два комментария к моей статье поднимают вопросы, значимые как для раздела «Психоаналитические дискуссии», так и для сообщества. Они касаются возможностей диалога между психоаналитиками, работающими с разными моделями и концепциями. Я представила статью, где описала определенную теоретическую модель, проиллюстрировав ее обработанным материалом, который, как я думаю, показывает возможности данной модели. Однако ни один из дискутантов не рассмотрел полностью ни собственно показанную мною теоретическую модель, ни принципиально важную, на мой взгляд, привязку модели к создаваемому на ее основе клиническому подходу. Это меня озадачило. Впрочем, я думаю, что одновременное рассмотрение самой статьи и комментариев к ней участников дискуссии освещает некоторые разногласия, возникающие сегодня вокруг концепций фантазии и переноса. Обращаясь в своем ответе к отдельным комментариям участников дискуссии, я также попытаюсь обрисовать более широкий круг проблем и остановлюсь на связи между теорией и практикой в моей работе и на отличиях между подходами дискутантов и моим собственным.

В первую очередь мне представляется существенным отметить, что все три работы отражают важные области согласия. Все три автора исходят из убеждения, что центральный аспект анализа связан со встречей пациента с теми сторонами своей личности, которые оставались вне осознания. Также мы согласны с тем, что перенос является ключевым выражением бессознательных сторон личности, так же как и сил, удерживающих их вне сознательного опыта. Кроме того, все мы сходимся в том, что контрперенос аналитика представляет собой главный путь, на котором аналитик приходит к пониманию разворачивающегося аналитического процесса и получает доступ к его бессознательным элементам.

Между Стерном, Фельдманом и мной появляются разногласия, когда дело касается природы бессознательных аспектов личности и нашего мнения о том, является ли понятие фантазии наилучшим способом их характеристики. Мы также расходимся во мнениях относительно последствий нашего общего представления о ценности субъективного опыта аналитика. Эти расхождения зависят от степени нашей убежденности в том, что контрперенос формируется личным бессознательным аналитика, и влияют на наши взгляды относительно рода информации, которую поставляет контрперенос и которую уполномочен интерпретировать аналитик.

Ответ Стерну

Стерн рассматривает исключительно теоретическую часть моей статьи. Он явным образом идентифицирует меня как «современного фрейдиста», помещая в группу или школу, являющуюся преемницей эго-психологической традиции, от которой много десятилетий назад отдалилась его собственная группа – интерперсональная школа. В подходе Стерна отражено некоторое недопонимание того, что я делаю: ни я сама, ни кто-либо еще не считает меня образцовым представителем ни эго-психологии, ни «современного фрейдизма», что бы ни подразумевал этот термин. Кроме того, этот подход заставляет Стерна искать в моей работе аспекты модели, от которой изначально отошла его группа, вместо того чтобы попытаться понять, что же на самом деле представлено в моей работе. Например, Стерн отмечает, что у меня отсутствует указание на отношение моей модели к теории влечений, в то время как я, подобно многим современным теоретикам, считаю эту концепцию слишком удаленной от опыта, чтобы можно было привлечь ее к пониманию клинического процесса. Он говорит также о вытеснении как об исключительном – с моей якобы точки зрения – способе удерживания элементов вне сознания, игнорируя мое упоминание расщепления.

Стерн обстоятельно описывает происхождение интерперсональной теории и ее развитие и как отдельной школы, и внутри его собственного мировоззрения. Эти описания представляют интерес, но ничего не сообщают относительно преимуществ его теории по сравнению с моей. При обсуждении ценности любой теории важнее учитывать аргументы, касающиеся ее текущей полезности, а не описывать ее исторических предшественников. Большая часть статьи Стерна посвящена представлению его собственной модели. Он не стремится последовательно соотносить свои идеи с идеями, изложенными мной.